Божья коровка. Книга 2. Анатолий Дроздов

осматривали вас в СИЗО, шрамы в карточку внесли?

      – Наверное. Врач вопросы задавал: откуда у меня и где их получил.

      – А следствие не озаботилось на карточку взглянуть, – хмыкнул Коган. – Им же хуже. Значит так, Борис Михайлович. Понадобятся ваши документы на награды, еще – об инвалидности, свидетельства на изобретения. Где они?

      – В квартире, в шкафу на верхней полке. Ключи у Валентины Алексеевны, она директор гастронома.

      – В милиции их нет?

      – Не брал с собой, – Борис впервые за беседу улыбнулся. – Подозревал, что могут задержать, и не хотел, чтоб шарили в квартире. Дознаватель, кстати, очень злился, когда ключей при личном обыске не оказалось. Наверное, собирался привести супругу, чтоб показать квартирку, которую намерился отжать.

      – Ну, это меньшее из зол, – заметил Коган. – Могли и документы-то прибрать. С них бы сталось.

      – Отморозки, – сказал Борис.

      – Интересное словечко, – улыбнулся Коган. – Запомню. Но поступили вы предусмотрительно. Валентина Алексеевна даст мне ключи?

      – Я напишу записку.

      Забрав ее, Коган встал со стула и протянул Борису руку. Он ее пожал.

      – Прощаюсь до суда, – сказал защитник. – Он будет скоро. Свидания мне больше не дадут. Я отыщу свидетелей – настоящих, а не тех, что в деле, и заявлю ходатайство в суде, чтоб их допросили. Потерпите, ждать недолго…

* * *

      Выйдя из СИЗО, адвокат подошел к ждавшему его такси. Водителя он попросил подъехать через два часа, и тот послушался: Когана он знал давно и работал с ним охотно – адвокат хорошо платил. Защитник попросил отвезти его улицу Седых, где зашел в гастроном и обратился к продавщице с просьбой отвести его к директору. Представился ей и сообщил:

      – Я виделся с Коровкой, только от него.

      – Как он? – взволнованно спросила Алексеевна.

      – Бодр и крепок духом, – ответил Коган. – Не переживайте – он боец. В войне с китайцами не дрогнул, а здесь – тем более. Мы победим, но если вы поможете.

      – Что нужно делать?

      – Потребуется коллективное письмо – вернее, телеграмма. К ней больше уважения.

      – В Центральный комитет?

      – Что вы? – замотал головой Коган. – Спустят на горком, а там… Вы понимаете. В редакцию газеты.

      – «Правды»?

      – Нет, – ответил Коган. – Партийная газета, и результат случится тот же. В «Известия» отправим. Там журналисты посмелее.

      – Они пришлют корреспондента?

      – Вполне возможно – случай исключительный. Под судом по сфальсифицированному делу – Герой Советского Союза, защитник острова Даманский. Но если не пришлют, то на контроль поставят и в Минск об этом сообщат. А здесь задумаются. Никому не хочется получить по шапке за неправосудный приговор. Я продиктую текст.

      Директор взяла ручку и бумагу.

      – Людей подписывать не заставляйте, – заметил адвокат, когда она закончила. – Пусть будет меньше, но чтоб потом не отказались. Ведь будут разбираться. Фамилия и инициалы, подпись. Все это тоже