Ведьма Агнета. Практическая магия и нечисть по соседству. Евгения Потапова

Елены Сергеевны не видно? Той старушки с фингалом под глазом, – пояснил участковый.

      – А она тоже того самого? – удивилась я.

      – Нет, она в приметы верит, ну и подраться, и поскандалить любит. Заболела она, дома сидит. Снова с соседкой поругалась, ну и со злости себе на ногу кирпич уронила, хотела в нее бросить. Пальцы сломала, теперь в гипсе, может, и пришкандыляет на костылях, – ответила Матрена, наблюдая, как обычная потасовка перерастает в драку.

      Из-за двери выглянул новый батюшка, посмотреть, что же там происходит. –  Ну все, Сашок, твой выход, – подтолкнула она мужчину в спину. –  Ну и наш с тобой, Агнета, – сказала бабулька и поволокла меня к двери. – Берешь за одну ручку двери, а я за другую и открываем ее вместе, – инструктировала она меня.

      – А не служители ее должны открывать? – спросила я.

      – Сегодня мы с тобой за них, – усмехнулась она, ловко огибая свалку из теток и разнимающего их Сашу.

      Тут бабка Нина увидела нас и ринулась в бой. Но Матрена была проворнее и подсекла ее своим бадиком так, что та споткнулась и упала на своих товарок. Одновременно с бабкой Матреной открыли двери. Я обернулась, коловерша сидел на голове бабки Нины и плел из ее волос косички.

      – А перекреститься, – ахнула я.

      Матрена начала неистово креститься, а я попыталась за ней повторить. На нас изумленно смотрел новый священник.

      – Здравствуйте, – громко сказала я. – Меня зовут Агнета.

      Рядом захихикала Матрена.

      – Молчи ужо, – одернула она меня.

      – Здрасьте, – от неожиданности ответил священник, смутился и куда-то скрылся.

      – Вот дурында, – обругала шепотом меня Матрена.

      – Пойду я. – Мне было ужасно стыдно и неловко.

      – А ну, тормози, все, как положено, отстоим, – дернула она меня за руку. – Чего в корзинку вцепилась, поставь ее на стол ужо. – Она кивнула на специальный стол для снеди.

      Сделала так, как сказала Матрена. Народ прибывал в церковь. На нас злобно зыркали кумушки. Потом началось действо, не разбираюсь я в этом, не знаю, как называется, служба, не служба. Все крестились, и я крестилась, все славили Господа, и я славила. Потом освятили нашу корзинку с едой, и мы собрались домой. Около церкви меня поймал за руку Саша.

      – Может, с моими сразу пойдешь к нам, а потом я подойду? – спросил он.

      – А Катюшка, а Матрена, а козы? У меня еще дела есть. Давай, как договаривались.

      – Хорошо, хорошо, давай, до встречи. – Он пожал мне руку и отошел.

      – Ну, считай, что поженились, – усмехнулась Матрена. – Пошли ужо. Готовься, сплетничать теперь про вас с Сашком будут и про нас с тобой.

      Мы отправились домой, на плече у Матрены снова красовался коловерша. Он сосредоточенно жевал конфету, а в лапке держал честно экспроприированный куличик.

      – Не пойду больше, позорище какое, – сокрушалась я.

      – Все нормально прошло, чего переживаешь-то. Интересно, что это за баба молодая была, наверно, какая-нибудь из самопосвященных, – рассуждала вслух Матрена.

      – А она не