Академия превращений. Ирина Фельдман

подтвердил мою печальную догадку Бартос. – Чего вы этим добивались? Думали, я отменю ваше наказание, если вы выиграете? Не знаю, как вы с ними договорились, но никто из вас не переедет с нижнего уровня раньше положенного срока.

      – Мы ни с кем не договаривались, – еле слышно произнесла я. Естественно, Бартос не обратил на это никакого внимания.

      – Только попробуйте схалтурить на практике, опозорите и себя, и академию.

      У меня чуть ноги не подкосились.

      – Вы разрешите нам участвовать?

      Бартос посмотрел на меня как на дурочку.

      – А что делать? Мастеру Горацику было сложно отказать нашим гостям, уж очень они настаивали. Так что жду вас обоих на распределении.

      Народ начал выдвигаться к стадиону, где меня ждал либо позор, либо разоблачение. Всем вокруг весело, вон уже ставки пошли, только никто еще не знает, что наши гости уже сделали свой выбор. Было даже не интересно, как ребята отреагируют на наше с Расом участие. Мы с Маришкой молча плелись позади, будто это хоть на мгновение оттянет пытку. На эшафот бодрее шагают.

      Маришка так разволновалась, что забыла свой доклад в конференц-зале. Судя по ее траурному лицу, она не видела выхода из сложившейся ситуации. О том, чтобы поменяться с ней внешностью на время практики, и речи не шло. За несогласованные превращения в студентов и преподавателей на территории академии сразу отчисляют. Еще повезет, если не обвинят в мошенничестве с применением магии, а ведь это уже статья. Но я не собираюсь никого подставлять, мне моей невезучей копии хватает!

      Меня словно зажали в угол, впору идти к декану и начать каяться во всех грехах.

      Зарябившая перед глазами бумажная полосочка вернула меня в реальность. Свернутая рыбкой, она нахально кувыркалась в воздухе и явно не собиралась ни падать, ни лететь дальше.

      Какая-то неправильная бумажка.

      Я остановилась. «Рыбка» закружилась на месте.

      – Тебе записка, – заметила мое недоумение Маришка, – возьми.

      «Рыбка» развернулась, едва я протянула к ней руку, и спланировала мне на ладонь.

      На внутренней стороне полоски была одна фраза, написанная до боли знакомым почерком: «Я что-нибудь придумаю».

      Рас, ну ты как всегда! Пора уже признать, что тайное всегда становится явным, сколько ни выкручивайся.

      Но я невольно схватилась за эту фразу, как за соломинку. Аккуратно свернула послание и положила в карман, к стеклянным шарикам.

      Хорошо, когда в твоей команде есть хоть один оптимист.

      Несмотря на безветренную погоду, над стадионом горделиво развевались флаги обеих магических школ – наш оборотень и кобра менталистов. Но это было слишком незначительное чудо, чтобы заострять на нем внимание.

      Еще вчера мы по этому стадиону нарезали круги – физкультура во всех мирах наиважнейший предмет. Ее здесь ведет аспирант Славик, спуску никому не дает – гоняет что парней, что девушек. А сам, доходяга, мало похож на спортсмена.

      Поле окутывал плотный туман. На него будто опустилось огромное белоснежное облако. Хотелось подойти ближе, пощупать