Детективы из 4 «А». Шерлок Крутиков и похищенные галактики. Александра Калинина

тебя? – засмеялся Вовка. – Это же ты у нас чемпион по метанию блинчиков в вазы.

      – Ты слушай, – отвечаю. – Сегодня не День учителя и не Восьмое марта. Цветов в вазе не стояло. А вода была.

      Лидка понюхала чью-то тетрадку:

      – Тиной не пахнет, значит, водичка-то свежая.

      Она ворот у блузки поправила и палец вверх подняла, как учёный:

      – Значит, Марь Пална приготовила воду для цветов, которые ей должны принести. А теперь их ставить некуда. Если только в банку-непроливашку.

      Вовка заулыбался:

      – Да и плевать! Сегодня Андрюха, – а Андрюха – это я, – мой герой! Вы знаете, какое я сочинение написал? Никакое. Забыл я про него, весь вечер хомяка учил через обруч прыгать. А теперь тетрадок нет, значит, двойка отменяется.

      Лида волосы рукой расчесала, да так неудачно, что только запутала:

      – Ты хомяка прыгать через обруч учил? И что он тебе на это сказал?

      – Что разговаривать не хочет, – огрызнулся Вовка. – То есть он промолчал. Может, он обиделся на меня. Но он разговаривает, я ночью слышал, как он стихи читал про природу!

      Вот тут мы и про вазу забыли, и про то, что нам покажут где раки зимуют. Давно обещают, а всё не показали. Хотя у нас хорошо получается вести себя плохо.

      В общем, весь класс теперь только и думал, что о Вовке, которому хомяк про природу рассказывает.

      – Может, он за тебя и сочинения писать начнёт по ночам? – Кирилл теребил коленку.

      – Может, и начнёт, – рассердился Вовка. – А что? Он любит по компьютерному столу ходить. Может, он облучился и стал хомяком с суперспособностями. Только вот с обручем у него пока не получается.

      – Раз он такой способный, пусть теперь за всех сочинения пишет, – предложил кто-то.

      Я даже не сразу понял кто. Ещё закричал, что это отличная идея.

      И вдруг до меня дошло, что это был голос Марь Палны.

      Обернулся, смотрю на неё. А она – на меня. И на вазу. Потом опять на меня и на вазу. Красивая такая стоит, в белой блузке, как будто на праздник собралась. А мне вот не до праздника – страшно, и всё тут.

      – Марь Па-пална, – я заикаться стал. Но вы не переживайте, сейчас уже всё прошло. – Вы не подумайте, мы не верим в хомяков говорящих. Вовке эта ерунда приснилась просто.

      Марь Пална погрустнела, сумочку на спинку стула повесила и ответила:

      – Зато я скоро начну в говорящих хомяков верить. Что ж это такое? Столько учеников в классе, ваза разбита, а никто не может найти преступника? Вот в это я точно не верю!

      Я подумал, что не такое это уж и преступление, но мои уши стали горячими. Значит, покраснели. Пора признаваться.

      – Не надо никого искать, – говорю, – это я оладушком её разрубил. Случайно.

      Пока я признавался, все уселись за парты и сидели молча.

      – Больше никто ничего сказать не хочет? – Марь Пална упёрла руки в боки.

      Сердится, значит.

      Антон крикнул:

      – Никто ничего сказать не хочет, кроме Вовкиного кота?

      И все рассмеялись, кроме нас с учительницей и Лиды.

      Марь Пална