В Мышином Королевстве. Настасья Чигирина

еще парочку крепких словечек, но вовремя вспомнила – рядом учитель. Оксана Георгиевна снова вздохнула.

      – Я так понимаю, «Щелкунчика» вы оба ставить хотите.

      – Да.

      И снова хором. Бажена уже еле сдерживалась, чтобы хорошенько не ткнуть Феликса в бок. Локтем, чтоб поострее. Может, тогда он ненадолго замолкнет?

      – Тогда я могу предложить только жребий.

      Бажена могла бы согласиться, но вовремя вспомнила. Вероника. Ненаглядная подружка Феликса, готовая за него порвать. Как впечатлить жюри, если вся театральная секция – те, кому это действительно интересно, – просто возьмет и бойкотирует спектакль? Так-так-так, надо думать… Надо думать быстрее, шевелить мозгами…

      О!

      – А если мы будем работать вместе? – вдруг выпалила Бажена.

      И тут же поняла, что сказала чушь. Причем об этом подумали все – и Феликс, округливший глаза, и Оксана Георгиевна. В кабинете повисло неловкое молчание.

      – Ну… – Оксана Георгиевна внимательно изучала взглядом их обоих. – В теории, конечно, можно. В регламенте есть пункт про сорежиссеров, да. Но… сможете ли вы поладить?

      – Можно попробовать, – задумчиво кивнул Феликс. – А если кто-то будет не справляться, он просто выйдет из проекта.

      – Наверняка это случится еще на этапе написания сценария, – пожала плечами Бажена.

      – Или во время подбора актеров. Для этого же надо дружить с Вероникой.

      – И ведь еще надо что-то делать самому. Без помощи родителей, а это довольно трудно.

      – Еще раз заговоришь о родителях…

      – Так, все, – снова затесалась Оксана Георгиевна. – Как вы поставите спектакль, если даже сейчас спорите?

      – Мы договоримся, – заверила Бажена. – Мы обязательно договоримся, вот увидите. Сценарий…

      – Сценарий будет готов к следующей неделе, – договорил за нее Феликс. – Сегодня после занятий мы останемся в библиотеке и все обсудим.

      – Ох, ладно… Но обязательно держите меня в курсе.

      Бажена вынырнула в коридор. Страсть как не терпится поскорее уйти – так, чтобы не пришлось болтать с этим самовлюбленным придурком, – но головой понимала, что говорить придется. Только заговаривать первой не хотелось.

      А Феликс, казалось, окончательно ушел в себя. Он осел в одном из кресел, переложив рюкзак на колени, и тяжело вздохнул. Медленно приподнял очки. Шмыгнул носом, закрыл глаза. По щеке у него пробежала блестящая слезинка.

      – Ты плачешь? – удивилась Бажена.

      – Излишки яда. – Он надавил пальцами на сомкнутые веки. Недолго выждал, чтобы голос перестал срываться, и снова заговорил: – Что я еще могу делать, Бажен? Я месяц потратил на этот гребаный сценарий. Ради чего? Ради «несоответствия формату»?

      Феликс быстрым движением утер глаза – и вуаля, через секунду на мир смотрел все тот же гадючий взгляд. Бажена знала этот прием. Чтобы не разреветься совсем, надо либо хорошенько рассмеяться, либо хорошенько разозлиться, и Витовский выбрал именно второе. У него даже глаза от злости загорелись – это дорогого стоит.

      – В