Пепел и снег. Сильвана Дж. Санчес

огорченно надула губы.

      – Я не умею, – призналась я, и, кажется, мой ответ совсем не развеселил отца.

      Он положил кору на место и протянул мне руку.

      – Я тебе покажу, – сказал он. – А когда ты научишься, сможешь разводить все костры на пути в замок Стилборнов.

      Отец взял меня за руку, его ладонь была теплой и надежной. Он потянул, и я встала.

      Пока мы шли рядом, я обхватила отца за спину и подняла голову.

      – Все костры? – спросила я, поднимая брови.

      Отец улыбнулся. На этот раз его улыбка была широкой и радостной.

      – Да, моя милая, – ответил он и погладил меня по макушке шершавой ладонью. – Все.

      Вернувшись в настоящее, я осознала, что мои губы невольно растянулись в горькой улыбке.

      – Хороший человек научил меня разводить костер, когда я была еще ребенком. – Я обернулась и увидела, что сова спит – усталость сморила и ее.

      В глазах защипало от подступивших слез.

      – О боги, – проговорила я тихим измученным голосом. – Я потеряла отца.

      Горе и отчаяние разрывали мне сердце. Я тяжело опустилась на грязный пол. Прижавшись спиной к неровной каменной стене и подтянув колени к груди, закрыла лицо дрожащими руками и дала волю своим страданиям.

      Вскоре костер запылал, его тепло согрело воздух и заключило меня в мягкие объятия. Я сдалась сильному желанию забыться. Закрыла глаза, зная, что теперь обречена на безрадостное будущее, и заснула.

      И это был сон без сновидений. Ничего, только кромешная тьма.

* * *

      Косые полоски бледного солнечного света проникали в пещеру, когда я проснулась. Костер давно погас, его приятное тепло исчезло. Блаженный туман, окутывавший мой разум, быстро рассеялся. И на смену пришла боль. Все мое тело болело от перенапряжения, синяков и ссадин, которые я получила прошлой ночью. Но сильнее всего болело сердце.

      Действительность обрушилась на меня тяжелой каменной глыбой.

      Я безучастно взглянула на обуглившиеся поленья в костре.

      – Отец умер, – пробормотала я, чувствуя, как от горя кровь стынет у меня в жилах. В голове звучали чьи-то голоса, они нашептывали, что я, возможно, могла спасти его. Возможно, если бы не наши предшествующие ссоры… Если бы я не пошла в ту башню.

      Я закрыла глаза, слезы покатились по щекам. Крепко обхватила себя руками и заплакала, давая волю скорби. Я и сама могла погибнуть, баргест разорвал бы меня своими клыками, не приди на помощь белая сова.

      Я приподняла голову.

      – Белая сова, – пробормотала я и все вспомнила.

      Увидев, что на плаще птицы не было, нахмурилась.

      – Где она? – всхлипнула я, вытирая слезы тыльной стороной ладони. От боли и слабости тяжело было пошевелиться.

      – Аргх… – простонала я, заметив синяки на руках, но меня совсем не волновали изорванные рукава платья и грязный подол.

      Я стала бродить по пещере в поисках раненой совы, но тщетно. Мне было мучительно думать о том, что она улетела куда-то, чтобы спокойно умереть. Возможно, Глотка Дьявола и не была проклята,