Сердце Зверя. Том 1. Правда стали, ложь зеркал. Вера Камша

по вершинам ближайших холмов, на которых истуканами торчали дозорные. Застать талигойцев врасплох не получится, да и откуда дриксу знать, что там, за холмами, и все ли силы врага вышли в долину? Нет, господин Гусак в обход не пойдет, даже самый умный. Значит…

      – Марций, развернете полки прямо там, где мы вышли в долину.

      – Долида расширяется, до реки остадется деприкрытое прострадство. Придется растядуть лидию.

      – Растягивать порядки неразумно, а дыру закроет Хейл. Вернется и закроет, а пока Эрмали передаст вам дополнительно три батареи. Этого хватит.

      – Иду. – Фажетти улыбнулся. – Вы правильдо де послушали дядюшку. Савидьяк должед быть воеддым, а де диплобатоб! С арьергардоб бы разберебся, до ведь есть еще и авадгард. В бост оди уже уперлись, со Стоудволлоб поздакобились. Что дальше?

      – Считаешь своим долгом напомнить? – Детство, поездки в Рафиан, сады с фонтанами, зеленые ящерки на белых камнях, пока запретное вино и еще более запретное девичье купанье. Долго же не вспоминалось…

      – Считаю своиб долгоб свердуть шею арьергарду. – Троюродный кузен по матушке предпочитал быть не родственником, а подчиненным. Причем хорошим. – В добрый час!

      – В добрый час!

      Генералы привыкли, что есть Талиг, есть Сильвестр, есть Ноймаринен и Алва, а их дело – честно воевать. Или не менее честно карать. Они сделают все – умело, добросовестно, отважно; будет нужно – погибнут, но только с приказом в кармане. Приказом, который отдаст тот, кто не сомневается. Что ж, Проэмперадор не колеблется и не оглядывается – сила и уверенность сейчас важней хлеба и даже пороха.

      Савиньяк взялся было за трубу, но арьергард еще только готовился, а Айхенвальд ушел слишком далеко для наблюдений, да и дыма прибавилось. Смотреть стало не на что, зато слушать… Чем дальше продвигался бергер, тем чаще звучали залпы, и это было просто отлично. Неистовый «гусь» хотел летать, телеги ему мешали – значит, долой телеги! С полковыми обозами шли только личные гвардейцы его высочества – не ради пороха, ради перьев, то есть, простите, парадных мундиров. Шитых золотом. С четырьмя десятками пуговиц. Что ж, «вперед во славу кесаря», то есть, простите, Фридриха! Под барабанный бой, при полном параде, колонны в ряд, и принц на черном коне… Зато у остальных из боеприпасов только то, что тащат на себе. Полтора десятка выстрелов на большое сражение – мало, а высочайшее топанье ногами и вопли пушек не заменят. Даже самых малых.

      – Господин маршал! – Запыхавшийся «фульгат» едва не растянулся у ног командующего. Предательски блеснул подтаявший ледок. – От Реддинга… Со стороны обозов наблюдается подход кавалерии и пехоты. Готовят атаку.

      Ну и хвала Пфейтфайеру. Неожиданностей не будет, но отсутствие неожиданностей не равняется отсутствию неприятностей. Дриксенская гвардейская кавалерия мало уступает талигойской, если вообще уступает, а Эмиля Леворукий занес аж в Ургот.

      – Возвращайте Хейла. И потрудитесь не спотыкаться. Вражеская конница – не