Пандемия любви. Элеонора Акопова

здоровье, – кивнула она немного растерянно.

      Почему он благодарит её? Ведь это то немногое, чем она могла ответить на его доброе отношение. Вторгшись в его жизнь столь стремительным образом, она чувствовала неловкость и не очень понимала, как должна вести себя, чтобы причинять ему минимум неудобств. Он вынужден тратить на неё вечер, а хорошее воспитание не позволяет обнаружить, что она ему в тягость, поэтому он мил, улыбается и поддерживает разговор, хотя наверняка предпочёл бы провести время иначе. Она совсем не представляла себе его жизнь, привычки, интересы и вкусы, его круг знакомств и уж вовсе не видела его в роли няньки для бездомной отвергнутой женщины. Он вежлив и деликатен. Муж никогда не благодарил её за то, что она готовила еду.

      – Простите за нескромный вопрос. А почему у вас нет детей, Лена? – неожиданно спросил он.

      От испуга она сделала большой глоток коньяка и закашлялась. Он тут же пододвинул ей тарелочку с лимоном. Она разжевала ломтик и снова закашлялась.

      – Какая-то специальная история? – хмуро спросил он.

      – Да нет… – Она наконец овладела собой. – Ничего специального. Просто муж не хотел. Говорил: ещё рано, надо встать на ноги. За четыре года я так и не поняла, о каких ногах шла речь. Ну вот… а когда это всё-таки случилось… в общем… он не захотел.

      – Вы что, сделали аборт? – выпрямился Коновалов. – Извините, – тут же спохватился он, – я, как всякий врач, чересчур прямолинеен.

      – Нет, что вы… – пробормотала она, – я бы никогда… просто муж настаивал на этом, убеждал, возмущался, в общем, постоянно мотал мне нервы, а потом мы поехали за город, и я очень неудачно упала, короче… так уж случилось. А сама бы я никогда. Я даже решила: если что – перееду к маме.

      – Ясно, – произнёс он и достал новую сигарету.

      – Что ж, знакомая история.

      – В каком смысле? – не поняла Лена.

      – Моя бывшая жена была моделью, – сказал он жёстко. – Этим всё сказано. Она дорожила фигурой. Говорила: это мой рабочий инструмент. Так что она была не в восторге от идеи с ребёнком. Да и надо сказать, что при её образе жизни ребёнок рос бы сиротой… или мне пришлось бы бросить работу.

      Он нахмурился, и на лбу залегла глубокая складка, поэтому Лена решила, что это больная тема, и углубляться в неё не стоит, но потом всё-таки спросила:

      – А вы, значит, хотели ребёнка?

      – Конечно, хотел. Я вырос в большой семье. С животными, детьми, внуками, бабушками и дедушками. Так что я с ранних лет постиг семейные ценности. И теперь одиночество мне не особенно в радость.

      – Так что же вам мешает снова жениться? – удивилась Лена и потупилась, решив, что лезет не в своё дело.

      – Да меня, знаете ли, с некоторых пор от этого укачивает, – усмехнулся он, мотнув лохматой головой. – К тому же я теперь разборчивая невеста.

      Смеяться было неудобно. Тем более, что он был абсолютно серьёзен.

      – Наверное, она была красивая, – сказала Лена, чтобы что-нибудь сказать, и тут же представила себе совершенное создание модельной внешности, которое должно было идеально смотреться на фоне