Пандемия любви. Элеонора Акопова

кивнул старик, неловко похлопав себя по карману. На нём были мятые синие тренировочные штаны с пузырями на коленях и всё тот же китель, правда, уже изрядно затёртый и без погон.

      – Ты это… как его… я, вишь, тут с утреца маюсь… у тебя червончика-то не будет? Мне б до пенсии… Отдам я, не сомневайся.

      Он крякнул и досадливо сплюнул себе под ноги изжёванную «беломорину».

      – Хорошо, дядь Жор. Я и не сомневаюсь.

      Стараясь не смотреть на него, я порылась в кармане и протянула сложенную купюру.

      – Ну спасибо, коза, выручила… Я что ж… твоё-то дело молодое… а я уж куда теперь…

      И махнув рукой, он сутуло поплёлся по дорожке. Я вздохнула и двинулась к киоскам.

      Купив сигареты, мы с Лизой полчаса побродили по окрестным дворам, одинаково радуясь прогулке, и наконец повернули к дому.

      Войдя во двор, я заметила, как от нашего подъезда, лихо развернувшись, стремительно отъехала тёмно-синяя «ауди» с тонированными стёклами.

      Первое, что я увидела, войдя в квартиру, была заспанная Валюшкина физиономия с круглыми от удивления глазами.

      – Где тебя носит-то спозаранку?

      – Ты что забыла, что я давеча в собаководы-любители записалась? Конец теперь золотой утренней дрёме. Да и сигареты кончились. Мы с тобой вчера три пачки уговорили на нервной почве.

      – A-а. А я-то думаю, что это ты ни свет ни заря вскинулась? А тут к тебе, пока вы прогуливались, визитёры наведались.

      – Какие ещё визитёры? – удивилась я.

      – А ты не догадываешься? Двое из ларца, одинаковых с лица. Гостинчик такой миленький оставили, – хихикнув, Валька махнула рукой в сторону кухни. – Хочешь – мороженого, а хочешь – пирожного.

      – Что ты несёшь? – поморщилась я.

      – Пойди, посмотри в кухне. Я внутрь ещё заглянуть не успела, но на вид впечатляет. Похоже, прекрасный принц всерьёз озаботился твоим драгоценным здоровьем. Слушай, а может, он кустодиевские формы предпочитает и тебя нашёл чересчур худой? – продолжала веселиться Валька, настойчиво подталкивая меня к кухонной двери.

      Моё глупое сердце совсем некстати начало исполнять «Полёт шмеля», причём, в явно непредусмотренном автором ритме, вследствие чего я застыла в дверном проёме, на всякий случай прислонившись к косяку.

      На столе красовалась огромнейшая, наверное, в два моих обхвата, плетёная корзина. Она была доверху заполнена продуктами. На самой макушке грациозно пристроилась маленькая корзиночка с клубникой, а с боков свисали роскошные гроздья разноцветного винограда.

      – Боже! – только и смогла выдохнуть я.

      – А я тебе что говорю?! – торжествующе изрекла Валентина. – Одна вот незадача – холодильник менять придётся, в твой-то, поди, не влезет.

      – Да-а, – протянула я и спросила как можно равнодушнее: – А двое из ларца – вчерашние, что ли?

      – А ты думала! Смотри, тут карточка есть, – она протянула мне белый квадратик. – Читай!

      На листке значилось: «Ещё раз благодарю