Моя нежная Эля. Диана Рымарь

а что? Раз за квартиру с ним переспала, почему бы и дальше не пользоваться моими услугами. Наверное, он рассудил именно так.

      Чувствую себя откровенно мерзко. Я как будто кусок мяса.

      Тут меня пробирает такая злость на этого типа, что я буквально ею захлебываюсь.

      Приехал король, наорал, полицию не вызвал, не разобрался, зато чуть не повесил на меня долг с энным количеством нулей, а потом еще предложил свою проклятую натуру!

      Видел же, что я в критической ситуации, что мне негде взять эти деньги.

      Нет бы как-то по-человечески… Мог бы дать мне отсрочку в несколько месяцев. Я бы за лето заработала эти деньги или хотя бы часть, потихоньку вернула.

      Понимаю, что я ему никто и относиться ко мне по-человечески он совершенно не обязан. Но это-то и показывает натуру мужчины, раз он считает для себя нормальным вот так поиметь девушку, как будто она какая-то вещь, и уйти.

      С психу стучу ладонью по дивану, а потом беру и перевожу ему эти деньги обратно.

      Следом отправляю сообщение: «Я вам не проститутка, ясно?»

      Как-нибудь проживу без этих семи тысяч. Руки-ноги есть, заработаю.

      И никаких больше оплат натурой в моей жизни не будет!

      Глава 5. С – совесть

      Остап

      Отправляю девчонке те несчастные семь тысяч, что у нее украли, и сразу чувствую себя лучше. А то даже есть не хотелось, что для меня нонсенс.

      Весь вечер меня ело поедом неприятное ощущение, будто я накосячил не по-детски. Главное – непонятно, откуда взялось это говенное чувство.

      Я ведь ничего ужасного с Элей не делал. Взял то, что мне предложили. Ладно, не совсем предложили, скорее выжал…

      Вот такой у меня характер, ничего не поделаешь.

      Если чувствую, что кто-то пытается со мной хитрить или нажиться на мне, моментально включается режим «Суперпресс». Я не из тех, кого можно кинуть на деньги, пунктик у меня такой. Поэтому мои партнеры по бизнесу четко и в срок выполняют договоренности, а сотрудники вкалывают за свои зарплаты и премии аки трудолюбивые пчелы.

      Но Эля не мой сотрудник, конечно.

      И должницей в полной мере я назвать ее не могу. Если до того, как я ее трахнул, у меня и были сомнения по поводу ограбления, то теперь их практически нет.

      Ну не стала бы девственница соглашаться на натуру, если сама вывезла из квартиры вещи, так? Она же понимала, что с нее за это стребуют. Призналась бы или отдала деньги. Но не девственность!

      Вообще непонятно, как она умудрилась сохранить свою целку практически до конца первого курса, на дворе ведь май. Никто не лез, что ли? Быть того не может, чтобы с ее внешностью никто не позарился. Значит, берегла себя.

      А мне отдалась, что доказывает – денег у нее и вправду не было. Соответственно ограбление не инсценировано.

      Получается, не должница, жертва обстоятельств.

      Ну и что с того?

      Мне надо было прощать ей долг с лету, и все? Мне вот в жизни никто никогда никаких долгов не прощал, и неважно, какие были обстоятельства. Почему я должен был входить