.

воздушный трюфель, который буквально тает во рту. Уж я-то знаю, какой он на вкус бесподобный. А мне так не хватает радости в жизни. Одни обломы. Я маленький-маленький. Всего один.

      Сдаюсь. Покупаю один трюфель и одно пирожное с крем-брюле. Они такие махонькие! Не буду есть оба сразу!

      Иду домой через силу, так хочется разуться. Уже слезы в глазах. Сейчас ванную налью теплую…

      Но едва вваливаюсь в свою квартирку, желания что-то делать уже нет. Даже готовить легкий ужин, как планировала вчера, покупая замороженную смесь овощей. Наливаю чай и, ругая себя на чем свет стоит, уплетаю сразу обе вкусняхи. Всё. Это последние. Завтра ни-ни.

      Стянуть одежду – последнее, на что меня хватает. Ну и ладно. Душ я уже принимала в спортзале. Падаю на кровать и вырубаюсь.

      Утро приносит с собой ад.

      Я не могу пошевелиться. Открываю глаза, чтобы выключить будильник на телефоне, но не могу подняться, чтобы доползти до сумки, в которой он остался с вчера. Болит всё.

      Не сразу понимаю, в чем дело. Что с моими ногами? Они особенно пострадали. Я буквально сползаю с кровати не в силах подняться как обычно. Ноги не хотят выпрямляться.

      Матерюсь от громкого звона, бьющего по мозгам. Черт, еще и похмелье. Но ноги же не могут от похмелья болеть. И от оргазма тоже.

      Ах! – бью себя в лоб. – Просто одна идиотка, как говорится, добралась до бесплатного! Зачем было так вчера усердствовать на тренажерах? Я просто перекачалась.

      Держась на руках, которые ноют, но не так сильно, как бедра, поднимаюсь. Стоять могу, а вот идти с трудом. Так, мне бы в душ. Может, теплая водичка поможет.

      Добираюсь до сумки, вырубаю будильник и ковыляю в ванную. Как же я работать-то буду? Больно же до слез!

      А ведь до Центра еще дойти надо. На каблуках. Мамочки.

      Надежда на помощь водных процедур не оправдывается. Стою столько, сколько время позволяет. И вроде бы все нормально, но при попытке выбраться из ванны, понимаю, что не помогло вообще.

      Однако больше тянуть нельзя. Макияж, стоя у зеркала, прическу поправить, убирая весь беспорядок в косу и закручивая ее на затылке, свежая блузка. Так, отлично. Похмелье на лице еще пока не отражается. Слава неплохой генетике. Пора!

      Влезаю в туфли и ахаю! Нееет! Я не смогу и шага в них сделать. Бедра болят и спереди и сзади и даже по бокам.

      Возьму-ка я их с собой, вдруг потом легче станет. Сама кое-как достаю из шкафа шлепки на плоской подошве с фривольными цветочками и отправляюсь в неизвестность.

      Да-да, именно туда. Не знаю, что меня ждет сегодня. В каком состоянии босс? Помнит ли хоть что-то? Как вообще себя чувствует? И какой он с бодуна? Злой? Добрый? Вредный? Или наоборот покладистый?

      По пути в магазинчике покупаю маленькую минералку и выпиваю залпом. У самой сушняк жуткий. И аспирин бы не помешал. Роюсь в сумочке и нахожу две таблетки.

      Нет. Надо оставить боссу. Ему наверняка хуже, чем мне. А больное начальство равно злое начальство. А злое начальство – это испорченный день. Мне сейчас определенно не до того. Все болит. Если он начнёт придираться, боюсь, могу нахамить в ответ. А сегодня он уже