.

говорить по-русски?

      – В специальном, где готовят переводчиков.

      – Понятно.

      – У нас все готово, Гамал? – поинтересовался у афганца Рубанко.

      – Да, Азад. Хозяин дома пожарил мясо, только занесли казан в дом, его жена занимается зеленью.

      В воздухе действительно витал аромат жареного мяса.

      – Беджан здесь?

      – Где же ему быть?

      – Тогда – в дом!

      Троица подошла к дому. На коврике у дверей все сняли обувь, прошли в большую комнату, пол которой был покрыт дорогим, ручной работы ковром. Посередине застелена клеенка, вокруг нее разложены подушки. В углу – старый шкаф, груда одеял, окна прикрыты занавесками, и только на тумбочке единственные предметы современного мира – новый ноутбук и спутниковый телефон с широким и длинным стержнем-антенной.

      Наконец появился хозяин дома.

      – Али Харсал, – представил и его Рубанко.

      – Ассолом аллейкум, мы всегда рады гостям, – поклонился афганец. – Устраивайтесь, пожалуйста, уважаемые, жена сейчас принесет чай. А немного позже и мясо молодого барашка, которого зарезал только для вас.

      – Хоп, Али, – кивнул Рубанко, – поторопись, пожалуйста. Времени до утра мало, а гостю, да и нам всем, отдохнуть перед длинной дорогой надо.

      – Конечно, господин Рани.

      Глобин все понимал, он даже разговаривал на фарси и пушту, правда, далеко не так чисто, как Гамал Атияр по-русски, но общаться мог.

      Харсал ушел, тут же появилась женщина, закутанная во все черное. Только из прорезей платка были видны ее черные, как и одеяние, глаза. Она поставила на клеенку чайник, пиалы, чашку со сладостями. Рубанко разлил чай.

      – Надеюсь, он не с ханкой? – спросил Глобин.

      – Нет, – улыбнулся Рубанко, – обычный зеленый чай.

      – Хорошо, от ханки у меня болит голова.

      – Ты что, в Москве пил наш настоящий чай?

      – Мне хватило его в восьмидесятые. Лучше бутылку водки выпить, чем пиалу «хорошего» чая.

      – Это кому как.

      Жена Харсала Фатима принесла мясо, зелень, лепешки.

      Отужинали на славу.

      – Все же восточная кухня – это восточная кухня, – откинувшись на подушку, заметил Глобин. – Так, как здесь, ни в одном ресторане Москвы не приготовят барашка.

      – Потому что пасутся отары не в загонах, а на свободе, в горах. Оттого и мясо у них нежное. Но момент, мне надо доложиться Мирзади. Кстати, информация по интересующему нас вопросу у тебя, Семен Павлович, с собой?

      – Конечно. Для чего же я добирался сюда? Чтобы откушать мясо, подышать чистым горным воздухом и встретиться с Мирзади? Все, что вас интересует, – на флеш-карте.

      – Хорошо.

      Рубанко прошел к тумбочке, включил спутниковую станцию, взял трубку, открыл антенну, набрал номер.

      – Слушаю! – сразу ответили ему.

      – Все в порядке, Абдулла, я встретил старого друга.

      – Он привез что надо?

      – Да.

      – Проверял?

      – Нет. Посчитал, что это сделаешь ты.

      – Правильно. Вы сейчас в доме Харсала?

      – Да,