Поверь мне. Артелина Грудина

Взгляд зацепился за наше с Матвеем фото в рамке, и я тут же убрала его в ящик.

      Как он мог так поступить со мной? Я крутилась в кровати и не могла уснуть. То, что Ваня не ребенок Матвея, радовало, но вся эта ложь… Меня словно в грязи вываляли.

      Вдруг я очень четко поняла, что больше не хочу терпеть такого отношения к себе, я не готова занимать не первое место в жизни мужа, а еще я совершенно, абсолютно точно больше не хочу оказаться в такой же ситуации. Что, если Матвей завтра начнет спасать кого-то другого за моей спиной?

      Я больше не могу доверять и верить мужу. И жить с ним тоже не могу. Все наши планы, мечты, цели, достижение – все разлетелось вдребезги в одно мгновение. Уже не важно, как прочно мы стоим на ногах, какие должности занимаем и сколько стран объездили.

      Без доверия все рассыпалось, как карточный домик.

      Была семья, любовь, а Матвей предал все это своей ложью.

      Он разрушил нас.

      Матвей

      Сон был каким-то дурацким и несуразным: я в окружение младенцев, словно воспитательница в яслях, и все они плачут и просятся на руки. Жуть! Проснулся в холодном поту, оглядел комнату и подскочил с дивана, как ужаленный.

      Ваньки на месте не было! А может быть, вообще ничего не было? Верещагина сюда не приходила и Катя от меня на ключ не запиралась?

      Да нет… вон, на журнальном столике пачка салфеток детских лежит, а на стуле сложен комбинезон Ваньки.

      Я натянул футболку и отправился на поиски своих домашних. Во мне теплилась надежда, что Катя, поговорив с Митей, уже более спокойно воспринимает сложившуюся ситуацию. Конечно я виноват перед ней и обидел жену по-дурости. Но главное – она знает, что я ей не изменял и ребенок у Верещагиной не от меня.

      Остальное – поправимо. Сам накосячил – сам и заглажу вину, лишь бы не запиралась от меня на ключ.

      Я вошел на кухню и замер в дверях. Катя была одета в костюм, а не в домашнюю одежду. Ее шикарные шелковистые волосы, которые я просто обожал, жена собрала в тугую косу. Сейчас Катя была просто эталоном офисного работника: собранная, сдержанная, серьезная.

      – Доброе утро, – сухо поздоровалась она и, не дав мне даже рта открыть, начала свой монолог:

      – Я вчера разговаривала с Митей. Ваня у нас поживет еще пять дней. У меня сегодня и завтра последние учебные дни, а затем начнутся зимние каникулы. Значит эти два дня ты с Ваней, а я на работе. В деканат я позвонила, всех предупредила, что ты заболел.

      Я заскрежетал зубами, чтобы не высказаться вслух. У меня, между прочим, сегодня тоже рабочие дни – принимаю у всех студентов “хвосты” для допуска к экзаменам или зачетам.

      – Что-то не нравится? Недоволен? Есть возражения? – Катя заломила бровь и спокойно отпила несколько глотков кофе.

      В ее темных глазах черти танцевали ламбаду, жонглируя факелами. Это был вызов! И месть! Я улыбнулся в ответ и лениво потянулся за яблоком, которое лежало за ее спиной.

      Моя рука находилось всего в нескольких сантиметрах от ее талии, а наши взгляды встретились.

      – Нет, ты права. К тому же, куда мне с фингалом под глазом в универ идти?

      Катя тут же смутилась и опустила