Страницы любви Мани Поливановой. Татьяна Устинова

своим, и ничего он не сможет с этим поделать, и ничего у него опять не выйдет, это уж точно!..

      Слишком часто он думал, что ничего не выйдет, – особенно в последнее время!..

      Прижимая к груди куртку, а к боку нелепо раззявленную сумку, он попятился к выходу, отчего-то не решаясь повернуться к хозяйке кабинета спиной, словно она являла собой Стену Плача, как вдруг дверь распахнулась, едва не поддав его по заднице, и на пороге показалась перепуганная тетка. В каждой руке у нее было зажато по мобильному телефону.

      Она почти споткнулась об Алекса, но не обратила на него никакого внимания. Он посторонился, пропуская ее.

      – Катя, – выпалила тетка, и глаза у нее внезапно налились слезами, – ты только не пугайся, но у нас… прямо здесь, в коридоре… Тебе, наверное, самой надо посмотреть…

      – Что?! Что такое?!

      – Человека убили, – зловещим шепотом договорила та и оглянулась по сторонам.

      «Вот все и началось», – успел подумать Алекс.

      Человек лежал ничком в комнатенке, заставленной железными шкафами. Дверцы шкафов были открыты, и внутри виднелись собранные в пуки пыльные провода, тумблеры и какие-то кнопки.

      Люди в коридоре негромко переговаривались, но входить не решались и расступились как по команде, когда, громко топая, примчалась задыхающаяся Екатерина Петровна со свитой – начальником отдела женской прозы Надеждой Кузьминичной и неизвестным странным типом. Тип, завидевши труп, быстро ретировался в боковой коридор. Там он почему-то сел на пол, достал мобильный и нажал кнопку. Рука у него тряслась.

      Стрешнев все время видел его боковым зрением.

      А этот откуда взялся?

      Митрофанова пятилась от лежащего тела, отводила глаза и с трудом сглатывала.

      – Кто это?!

      – Да неизвестно кто, Екатерина Петровна…

      – Как неизвестно, когда он в этом… как его… ну, в форме! Где Сергей Ильич?

      У Екатерины, оказывается, нервишки тоже наличествуют, потому что голос она возвысила почти до визга и очки на носу перекосились, сделав ее смешной и жалкой.

      – Где начальник хозяйственной службы, я спрашиваю?! Позовите его кто-нибудь немедленно!

      – Да его с утра не было, Екатерина Петровна. Он, кажется, на склад в Видное уехал и сегодня быть не собирался.

      – Ну, тогда кого-нибудь, кто может знать этого… покойного! Найти быстро!..

      «Напрасно она вопит, – подумал Стрешнев, – ох напрасно!.. Нельзя так расходиться на глазах у людей. И без того происшествие… неприятное. Трагическое, можно сказать».

      Народ все прибывал, запах беды и сенсации волнами расходился по издательству. Повсюду хлопали двери, и коридор потихоньку начинал гудеть, заполняясь голосами, как растревоженный среди зимы омшаник.

      – А крови-то… – бормотала Надежда Кузьминична. – Катя, там столько крови…

      – Прекратить! Закройте дверь немедленно!

      – Как же ее закроешь, если там у него… ноги!..

      Труп действительно лежал так, что закрыть дверь было никак невозможно.

      – А