Страницы любви Мани Поливановой. Татьяна Устинова

ей какой-то листок. Она взглянула, не приближаясь, и повернулась к Стрешневу. Она вообще вела себя так, как будто никакого третьего не было в кабинете.

      Этот третий, которого как бы и не было, помедлил, выбрался из-за стола и двинулся к ней, слегка прихрамывая и держа листок в вытянутой руке. Третьего дня он не хромал, насколько она помнила.

      – Саш, ты можешь мне что-нибудь объяснить?..

      – Почитай, – буркнул Стрешнев. – Почитай, интересно.

      Митрофанова брезгливо взяла листок двумя пальцами, повернула к себе и прочитала не слишком длинную фразу. Лицо у нее изменилось, и она прочитала еще раз, на этот раз шевеля губами.

      Алекс внимательно смотрел на нее.

      – Что это такое? – спросила Екатерина Петровна и бросила листок на «бабкин» стол. – Где вы это взяли?!

      – Это я взял, – сказал Стрешнев из-за ее плеча. Она оглянулась. – Да-да, точно тебе говорю!.. Я пришел за «сигналами», потом решил журнал посмотреть, он вот тут лежал, на краешке, – он показал, где именно лежал журнал, – а под ним были вот эти бумажки. Нет, ну это дикость какая-то!..

      – Так, – сказала Митрофанова мертвым голосом и боком села за другой стол, «львиный». – Это все? Или еще что-нибудь есть?..

      Стрешнев хмуро кивнул на нового сотрудника. Тот подал еще два листочка. Митрофанова прочитала и эти два.

      – Что за казнь?.. Что за предупреждения?.. Какие намерения?! Что значит – «казнь через неделю»?! О чем вообще речь?!

      Стрешнев пожал плечами. Он все ходил вдоль стены, не вынимая рук из карманов. Ему не хотелось, чтобы Митрофанова узнала, как он сидел под столом, а этот хромоногий и бледнолицый выскочка спрашивал у него: «Вы кто?!»

      Митрофанова на него оглянулась и перевела взгляд на Шан-Гирея.

      – Так, – повторила она на этот раз голосом гранитным. – А вы-то тут как оказались?

      – Я… просто зашел.

      – Вы вот так просто взяли и зашли в кабинет генерального директора?! Что за ерунда?! Даже я себе никогда этого не позволяю!..

      Шан-Гирей вяло пожал плечами, и Екатерина Петровна моментально поняла, что сделала ошибку. Стрешнев остановился у нее за спиной и, кажется, даже рукой махнул с досады.

      Нельзя, нельзя так резко! У них нет никакой информации, кем на самом деле является этот новый заместитель! Все слишком сложно и непонятно, и поставить его на место в данный момент невозможно хотя бы потому, что ни Стрешнев, ни она сама так и не понимают, что это за место.

      – Так, – Екатерина Петровна сцепила руки в замок и положила прямо перед собой. Ей нужно было собраться с силами. – Хорошо. Вы думаете, это какие-то… реальные угрозы?..

      Шан-Гирей опять помолчал. Он вообще никогда не отвечал сразу, она заметила.

      – Я не знаю. Я просто читаю то, что написано. А написана… да, угроза.

      – А я думаю, – начала Митрофанова упрямо и глянула на подметные листки, – что это никакая не угроза, а просто глупость. Или дурацкая шутка.

      – Так бывает только в романах. Плохих. – Шан-Гирей вернулся за «бабкин» стол. Как на свое место вернулся! – Там всегда предупреждают о готовящемся преступлении, а полиция считает,