Сотня цветов. Японская драма о сыне, матери и ускользающей во времени памяти. Гэнки Кавамура

все гуще, окрашивая в оранжевый цвет разбросанные по всей гостиной игрушки и одежду.

      – В животе уже урчит… – многозначительно сказал Миура и, улыбнувшись, глянул в окно.

      Оттуда лился яркий свет, который слепил Идзуми.

      – Ага…

      Как только Миура услышал подтверждение своим мыслям, его глаза заблестели, а смуглое лицо заиграло улыбкой предвкушения.

      – Давай тогда в магазин за конфетами сгоняем.

      – У меня денег нет.

      – Не парься! Я знаю, где мама прячет заначку!

      Миура вошел в кухню и бесцеремонно вытянул правый ящик буфета. Между квитанциями за газ и электричество нашлись четыре запрятанные купюры: две по тысячи и еще две по пять тысяч иен. На дне валялись монеты.

      Миура дерзко зажал в руке одну бумажку, так что нарисованная на ней «1000» исказилась. И этой же рукой указал Идзуми на ящик:

      – Давай тоже, бери сколько хочешь!

      – Да нет, зачем…

      – Давай в темпе!

      – Да мне не нужно!

      Идзуми понимал, что это преступление. Ему уже где-то раньше доводилось слышать и про воров, и про кражи.

      – Не возьмешь – считай, нашей дружбе конец! – Миура внезапно перешел на крик. – А ну, быстро взял!

      – Ну если я говорю, что не нужны мне деньги, значит, они мне правда не нужны!

      Идзуми отнекивался, но гневное выражение лица друга не оставляло ему выбора. Он быстро сунул руку в ящик, вытащил монетку – это были пятьсот иен – и кинул в карман. Сквозь ткань брюк мальчик почувствовал жгучий холод металла. Миура открыл входную дверь, и в глаза хлынули солнечные лучи, они словно пронзали насквозь. Идзуми, будто торопясь скрыться, бросился с крыльца.

      Зайдя в ближайший супермаркет, Миура сразу уверенно направился к отделу сладостей. Идзуми шел следом за другом, шарившим по стеллажам, которые пестрели упаковками конфет. Он заметил, что на спинке темно-синего свитера Миуры зияет дырочка размером с бусину.

      Тот закинул в тележку шоколадку, жвачку со вкусом колы, леденцы и еще самых разных конфет.

      – Давай тоже возьми что-нибудь вкусненькое! – восторженно обратился Миура к другу.

      Взгляд Идзуми застыл на упаковке с рисовым пирожным.

      На белом пакетике красовались сочные красные ягоды клубники – его любимый вкус. Идзуми робко взял в руки упаковку и побрел к кассе.

      Карман брюк отяжелел от сдачи – в нем теперь болталось несколько монет по сто и десять иен. А к пирожному Идзуми так и не притронулся. Дома у Миуры он лишь попробовал купленную другом шоколадку, но та показалась ему какой-то безвкусной. Трава травой: вроде бы ощущаешь, что во рту что-то есть, а больше ничего-то и не чувствуешь. Идзуми присмотрелся к лицу сидевшего рядом приятеля, не отрывавшего взгляда от телевизора: похоже, тот тоже ел шоколадку без энтузиазма.

      Идзуми вернулся домой вместе с клубничным пирожным.

      – А это у нас откуда? – поинтересовалась Юрико, когда вернулась с работы. Ответом было молчание, и ее