Бедовый месяц. Марина Владимировна Ефиминюк

«дорогая» облегченно выдохнула и с интересом огляделась. Помимо диванов здесь стоял круглый обеденный стол с полированной крышкой и мягкими стульями с резными ножками. Угол подпирала напольная статуэтка: девица с плошкой в руках. Понятия не имею, для чего ее приставили. Может, в гипсовую тарелку следовало складывать ключи и чаевые для обслуги.

      – Леди Торн, – раздалось в тихой гостиной, и я едва не подпрыгнула.

      Откуда ни возьмись, вернее, из спальни появилась горничная в форменном платье и переднике.

      – Мы закончили, – объявила она.

      – Спасибо, – отозвалась я.

      Девушка чего-то ждала.

      – Мы можем идти или будут какие-то пожелания? – спросила она.

      – Нет, – покачала я головой, но вдруг вспомнила: – Кстати, а как связаться с соседним номером?

      – В вашей спальне есть почтовая шкатулка. Можно отправить записку в любые апартаменты или сделать заказ в номер, – не выказав никакой иронии, дескать, дикая какая-то леди Торн, ничегошеньки не знает, пояснила она.

      – Благодарю, – улыбнулась я.

      Девушка двинулась к выходу, а следом целый отряд горничных в количестве пяти штук, со стороны похожих друг на друга, как близнецы. Они торжественно несли стопки аккуратно сложенных очень знакомых вещей, а одна держала в руках мои теплые ботинки со шнурками. Те самые, которых так сильно недоставало в дороге!

      – Подождите! – скомандовала я, признав собственный халат из фланели. Он давно пережил первую молодость, но был теплым и уютным.

      Служанки сбились со строевого шага и едва не врезались одна в другую.

      – Куда вы уносите мои вещи? – удивленно спросила я.

      – На сжигание, – с самым обычным видом, словно не собиралась провести кремацию чужой одежды, пояснила старшая горничная.

      Ничего себе сервис в дорогом гостевом доме!

      – Зачем? – потрясенно воскликнула я. – Чем вам не угодил мой… халат?!

      Девушки странно переглянулись.

      – Так ведь мадам Торн велела от этих вещей избавиться.

      – Мадам Торн? – повторила я нараспев, потому как дыхание чуточку сперло и удавалось почему-то петь, но не нормально говорить. Слов-то не было, одни междометия.

      Тетка под шумок решила проредить мой гардероб. Нашлась поборница моды! Хочет избавиться от одежды – пусть перетрясет свои дорожные сундуки.

      – Дамы, верните все обратно, – велела я. – Сейчас же!

      Вообще, хотела сказать «пожалуйста», но от возмущения запас вежливости несколько прохудился. Они же чуть не прикончили мой любимый халат!

      Горничные пристроили вещи на комод и удалились. Оставшись одна, я сбежала в ванную комнату. Хорошо, что та примыкала к гардеробной и не пришлось нестись через весь номер в исподнем. А когда вышла, душистая, намытая и в уютном халате, обнаружила Филиппа…

      Вокруг моего ненаглядного мужа на разном расстоянии от пола застыли сбитые с комода вещи. С большим недоумением, словно никогда в жизни не видел женского белья, он рассматривал гордо расправленные в воздухе полосатые