Огонь! Бомбардир из будущего. Юрий Корчевский

это было то, что надо. Завели в комнату, где сидели испанцы. На этот раз рядом с переводчиком я увидел палача – одноглазый, с повязкой на пустой глазнице, со шрамом через всю щеку, в кожаном переднике, он только своим видом наводил страх. Сопровождающий меня солдат вышел. Вся троица сидела за столом, развалясь в креслах. Я решил использовать фактор неожиданности – выхватил пистолет и выстрелил в главного, что сидел с надменным лицом и обещал вчера пытать. От неожиданности все оцепенели, я выхватил нож и метнул его в коменданта. Нож попал очень удачно, я боялся, поскольку давно не тренировался, что он попадет ручкой или плашмя. Но нож вошел хорошо, чуть выше левой ключицы, в шею, почти по самую рукоять. Не давая опомниться, я подскочил к оседающему в кресле коменданту, выхватил из ножен его шпагу и резанул по горлу второго офицера. Захрипев, он повалился лицом на стол. В это время приоткрылась дверь, и зашел солдат, с недоумением глядя на побоище. Не давая ему времени вытащить саблю или снять с плеча мушкет, я перепрыгнул через стол и всадил шпагу ему в живот. Резко побледнев, он упал на пол. Но я недооценил палача. Пока я занимался офицерами, он схватил какие-то железные щипцы и ударил меня. Краем глаза я успел заметить предмет, летящий мне в голову, и успел отклониться. Каким-то чудом железяка пролетела мимо головы и больно ударила по плечу. Второй раз ударить у него не получилось, я ударил шпагой его в шею, провернув для верности. Единственный его глаз, до того пылавший злобой, помутнел, подернулся пеленой, и палач упал, засучив ногами. В углу сидел бледный переводчик, не ожидавший такого поворота событий. Он трясся от страха, глаза от ужаса лезли из орбит. От греха подальше я связал его и заткнул кляпом рот. Затем раздел убитого солдата, кое-как натянул на себя его форму. Если камзол еще налез, то штаны трещали по швам, сапоги оставил свои. На голову водрузил испанскую шляпу, опоясался солдатским поясом, на котором висели подсумки с порохом и пулями, подвесил к поясу солдатскую саблю в ножнах, она для меня была привычнее шпаги, взял в руки мушкет и выглянул в окно. В крепости пока было все спокойно. Поскольку звук пистолетного выстрела приглушили толстенные стены, беспокойства в стане противника не было. Я колебался, попытаться освободить матросов с английского брига или выбираться самому. Были бы русские, я бы не сомневался, но ведь может получиться, что я прорвусь с боем ко входу в подвал, без шума эта затея не обойдется, поднимется тревога, а команда брига может и не поддержать меня, по-моему, они уж очень легко сдались испанцам. Не получится ли так, что я останусь один на один с разъяренными испанцами, это как сесть голой задницей в развороченный улей диких пчел. Нет, рисковать попусту не стоит, я не настолько уверен в патриотизме англичан. Еще был вариант – сразу идти к воротам – но пропуска у меня нет, пароля не знаю, солдатам не знакомо мое лицо, а наверняка в крепости они знают в лицо друг друга. Тоже не пройдет вариант. Оставался еще один, к которому я склонялся, лежа ночью в подвале. Я еще раз выглянул в окно, вдали на плацу маршировали солдаты, у