Огонь! Бомбардир из будущего. Юрий Корчевский

оставалось действовать быстро. Прицелили, выстрел. Ядро, прошелестев, шлепнулась в воду рядом с вражеской шлюпкой, опрокинув ее, опять перезаряжаем, тщательно прицеливаюсь. В парус бригантины стрелять бесполезно – ядра наши слишком малы, чтобы проделать серьезную дыру, надо попасть в руль или в мачту. Утопить не сможем, но лишим хода, а нам больше и не надо, дождемся ветра и поминай, как звали. Выстрел, на этот раз удачно, прямо в баллер руля, аж щепки полетели. Снова перезаряжаемся, выстрел. Мимо. Мачта – слишком тонкая цель. Еще раз повторяем, опять мимо, но поскольку ядро уже было на излете, прошло низко над палубой, сметая на своем пути людей и ломая оснастку. Еще раз стреляю и на этот раз удачно, правда, я целил в одну мачту, но переломилась другая, ведь стояли они почти в створе, друг за другом. Мачта сначала накренилась, затем с шумом упала в воду, обрывая ванты. Команда шхуны завопила от радости, а на бригантине раздались яростные вопли. Вот теперь мы тоже их обездвижили на какое-то время, им теперь даже ветер не поможет. Но сбрасывать со счетов бригантину не стоит – одна мачта и парус целы, и пушки наверняка заряжены, стоит нам немного отойти от их кормы в сторону, как нам могут влепить ядра в борт. Я еще пару раз выстрелил из пушки по палубе бригантины, пытаясь доставить им побольше повреждений, потом улегся на носу со штуцером. Поскольку невооруженным глазом с такого расстояния можно было отличить по одежде простого матроса от офицера, я решил немного проредить офицерские ряды, утихомирив и загнав команду в трюм. Ишь, разбегались по палубе, пытаясь под командой офицеров что-то исправить. Выстрелил четыре раза, точно ранив или убив троих, один раз промахнулся. Суета на палубе стихла. Так-то лучше будет. Я обратился к Григорию:

      – Смотри, чтобы нас течением не снесло в сторону, как раз попадем под пушки бригантины. Пусть гребцы в шлюпке не спят. Поднимется ветер – поднимем паруса и отойдем подальше, но точно за кормой бригантины.

      Григорий согласился. Вообще с момента захвата нас шведским фрегатом Григорий сник и переложил всю инициативу по нашему вызволению на меня. Конечно, мне было бы проще быть под началом опытного, активного капитана, чем все брать на себя. Я же не морской волк, многих морских дел не знаю и не ориентируюсь, но что получилось, то получилось.

      Ближе к вечеру поднялся легкий ветерок, на шлюпке встрепенулись, развернули нас кормой к бригантине, мы взяли шлюпку на буксир и подняли паруса. На прощание я угостил ядром из кормового орудия застывшую бригантину, угодив в кормовую надстройку, аж щепки полетели. Мы еле-еле плелись под слегка надутым парусом и, лишь отойдя на значительное расстояние от бригантины, подняли шлюпку с гребцами на борт. К ночи ветер окреп, паруса надулись, мачты скрипели от напряжения, вода шипела под форштевнем, ход наш стал замечательно хорош. Мы резво шли к себе домой.

      Глава 2

      Демидов

      Дальнейший путь прошел спокойно, лишь на рубежной заставе служивые поупирались – не было судовых документов и у меня подорожной,