Любовь без розовых соплей. Алёна Нефёдова

в офисе “СаусОйла”, куда я каждое утро забегаю поздороваться с его экспедиторами и выпытать у них цифры отгруженных за ночь танкеров и прочую инфу. На самом деле, положа руку на сердце, они могут и не говорить, потому как сведения эти практически являются коммерческой тайной. Но им дали “добро”, и они делятся. И я даже знаю, кто дал это “добро”. Информация в этой сфере, как впрочем, и во всех остальных, на вес золота. И тот, кто первым узнает и успеет ее применить, имеет шанс урвать нового клиента и, соответственно, премию. И Стив получает эти премии регулярно. И о нас не забывает.

      И шеф, дьявол его раздери, прав. Опять.

      Потому что парень-гроза, который не делает ну никаких видимых шагов к сближению, гвоздем сидит в моих мозгах.

      И я НЕ влюбилась. Нет! Я не собираюсь портить свою жизнь влюбленностью в женатого человека.

      Но хочу его так, что страшно порой спалиться.

      – Рыжик, после твоих визитов мои парни работать не могут, – улыбается он, сидя за своим столом.

      – Мне не приходить? – округляю глаза в притворном возмущении.

      – Ни в коем случае. Без твоих визитов я работать не смогу.

      И что он имеет в виду? И почему у меня от этих простых слов горят щеки, а руки начинают подрагивать?

      – Ольчик, у нашего Данилы днюха, мы тут подарок ему готовим. Поможешь?

      – Конечно, а что надо?

      – Слушай, а давай ты споешь ему “Happy birthday”, а? Но не просто так, а как Мэрилин Монро для Кеннеди пела. Он точно заценит…

      Он сам им об этом сказал? А зачем? И я бы спела, но боюсь, что голос дрогнет. И что шутки не получится. А получится слишком откровенное “трахни-меня-немедленно” мурлыканье мартовской кошки. Так что лучше не петь.

      – Ты опять работаешь в выходной, Рыжик? Стив тебя совсем загонял, нельзя же так, – качает он головой и открывает заднюю дверь служебного автомобиля. – Садись, подкинем домой.

      И я сажусь, а он садится рядом, бросив водителю коротко:

      – Сперва завезем Олю, потом вернемся в центральный.

      И всю дорогу мы молчим. Молчим, но сидим, практически соприкасаясь бедрами. И в местах соприкосновения моя кожа под слоями одежды горит и плавится, а легкие настолько забиты его запахом, его ароматом, что еще чуть-чуть, и я захлебнусь, утону и, плюнув на водителя и чертово кольцо, перекину ногу на его бедро, оседлаю и вопьюсь в губы голодным поцелуем. Мне иногда приходит в голову, что я не трахнуть его хочу, а сожрать. Вот впиться в шею зубами, сцепить челюсти и утробно рычать окружающим: “Это. Моя. Добыча!”

      Довезя до дома, Данил обязательно выходит из машины, помогает выйти мне, даже если я в джинсах и ботинках, и с улыбкой прощается:

      – Пока, Рыжик. Береги себя.

      А я дохожу до квартиры, сдираю с себя одежду и помогаю себе в горячем душе получить столь необходимую и желанную телу разрядку. Пока ощущение его прикосновений свежи в памяти, а аромат не выветрился из легких окончательно.

      Вот на него стоИт. Да. А на других нет.

      Короче, я все же умудряюсь каким-то образом напиться в этот вечер.

      “Хочу, чтоб именно ты меня