Я тебе принадлежу. Анна Лапина

продолжает. – Настоящим завещанием делаю следующее распоряжение, – все мигом напрягаются. – Всё моё имущество, какое ко дню моей смерти окажется мне принадлежащим, в чём бы таковое ни заключалось и где бы оно ни находилось, я завещаю своей незаконнорожденной дочери…

      – Где дочь Шпарского? – шепчу Веронике, оторвав её от разглядывания своего отражения.

      – Ах да, – тихо восклицает ведьма. – Я же обещала тебе её показать её. Вот она, – показывает на своё зеркальце.

      – Это зеркало, – с сомнением отмечаю.

      – Смотри в него внимательно, – раздражённо шипит. – Смотри и включай мозги. Если окажешься достаточно умным, то всё поймёшь.

      – И? Там ты… – произношу, подняв бровь.

      – И… Я Вероника Николаевна, – проговаривает по слогам, и до меня доходит, что, чёрт возьми, эта ведьма, белокурая девушка всё это время играла со мной, потому что именно она дочь Шпарского.

      – Веронике Николаевне Савиной, – подтверждает слова ведьмы нотариус.

      – Стоп! Что? – как будто только что придя в себя, в голос восклицает Вероника. – Папа оставил всё мне? Игнат? Что?

      – Вероника, прошу не прерывать, – строго просит Игнат Борисович. – Содержание статьи 1149 Гражданского кодекса Российской Федерации мне нотариусом разъяснено. Текст завещания записан нотариусом с моих слов и до его подписания прочитан мной лично в присутствии нотариуса. Настоящее завещание составлено в двух экземплярах, каждый из которых собственноручно подписан завещателем. Один экземпляр завещания хранится в делах нотариуса города Москва у Игната Борисовича Якотова, а другой экземпляр выдаётся завещателю Шпарскому Николаю Григорьевичу, – мужчина опускает лист с завещанием на стол и с улыбкой обращается к своей крестнице. – Поздравим наследницу? Новую владелицу компаний?

      – Ты! – оборачиваюсь к Веронике. – Ты… Всё это время это была ты!

      Глава 13. Ника

      «– Я ни при каких условиях не оставлю бизнес такой глупой и недальновидной девушке! – кричит отец. – Ты сняла с карты триста тысяч и не отчиталась, Вероника! – продолжает возмущаться, смотря на меня снизу вверх, сидя в своём излюбленном кресле.

      – Моим друзьям нужна была помощь, – оправдываюсь, опустив голову, чувствуя в этот момент себя жутко виноватой. – Им нужны были деньги, чтобы заплатить за дом. Их обманули на деньги, и им неоткуда было взять. Они мои друзья, пап! Я должна была так поступить! Но я виновата, что не сказала тебе. Больше моей вины ни в чём нет! – уверенно заявляю, решив стоять на своём и не сдаваться, показывая папе, что он прав.

      Он сноб и жмот, который никогда бы никому не помог, если только не своей жёнушке. Ради неё он бы в лепёшку разбился, но не ради меня и тех, кого он зовёт друзьями.

      Помню, однажды к нему пришёл Игнат Борисович и попросил помочь с деньгами на операцию сыну дяди Игната, так папа ему отказал, сославшись на то, что денег нет, но я-то знаю, что они у него были. Иначе на что бы он купил своей жене на следующий день дорогущее колье и путёвку на