Брак по принуждению. Лана Кроу

позже.

      Меня больше интересовали газеты.

      С облегчением я отметила, что моя свадьба не была такой уж и скандальной, раз вечером газетчики не расщедрились запускать станки, и печатать вести о ней. Вместо громких заголовков о сбежавшем женихе, мой взор услаждала пара вестей о том, что швейная мастерская снова повздорила с модельером. Известие о свадьбе Энн, которая состоится через пару дней, какие-то промышленные новости, которые могли заинтересовать разве что папу. Я скучающе откидывала одну газету за другой. Вместе с поздравительными открытками, которые будут еще приходить и завтра.

      Закончив с газетами, я немного расслабилась. Конечно, когда придет новая корреспонденция за утро, ее заголовки меня точно не обрадуют. Но сейчас можно было успокоиться, внимательнее просмотреть стопку писем.

      Я думала, что на это у меня уйдет меньше времени, чем на газеты. Спокойно кидала в сторону поздравления, даже не открывая их, как вдруг наткнулась на письмо, которое совершенно отличалось от других. Я с интересом отложила остальные письма, уделяя все внимание находке.

      На нем не было надписей, только толстая, но дешевая бумага. Времени для чтения писем у меня не было: скоро должна была прийти Саманта, а я еще не выбрала платье. Но интерес взял вверх, и я распечатала конверт, разворачивая бумагу.

      Никто не будет присылать письмо без подписи просто так. А значит, оно хранило какую-то тайну. И стоило глазам наткнуться на подпись, я поняла, что была крайне права в своих суждениях.

      Глава 11

      Дэйрон

      Утро началось с головной боли. Открыв глаза, ощущал себя так, словно и не спал вовсе. Зелье подействовало, благодаря этому я смог контролировать свою силу.

      Проснулся гораздо раньше прислуги. И лежал в комнате, рассматривая балдахин кровати. Комнату Николь мне выделила богатую. Когда я приезжал к отцу, он селил меня в покоях, которые сложно было назвать приличными.

      Самые бедные с одной кроватью, тумбочкой и зеркалом. Но я думал, что так положено, пока не увидел покои его старшего сына.

      Впрочем, дорогие ковры и картины известных художников не пошли Эдварду на пользу. Они превратили его в капризного и мерзкого человека. Истинного аристократа, так сказать. Отец прощал многие выходки Эдварду, закрывал глаза, сглаживал ситуации и платил откупные за его похождения. А я все ждал, когда же терпение отца закончится.

      Смотреть на брата, который идет по наклонной, никакого удовольствия не доставляло. Его поступки, эгоизм и лень отталкивали меня от него. Хотя было время, когда мы вполне могли стать друзьями, время, когда он воспользовался мной, наврал, а после, скинул на меня огромную проблему, забыв о ее существовании.

      Такие у меня были отношения с братом и отцом. С людьми, которые не считали меня себе равным и относились хуже, чем к прислуге.

      Николь же выделила мне приличную комнату с большой кроватью, ковром и личной уборной. Эта была гостевая комната, но для знатных гостей и мне было приятно такое внимание супруги.

      Тем не менее,