Большая книга ужасов – 90. Мария Некрасова

десяти спиной к ребятам, просто стоял, наверное, вглядываясь во что-то впереди себя.

      – Да что там, алё! – Все будто разом ожили. Затопали, подбежали к Ване, включили фонарики на телефонах, хотя Мышкиного хватало, наперебой стали светить: на Ваню, на стену, на грязный пол… Он стоял, уставившись дальше в коридор, в пустое место, если не считать стен, пола и потолка да парочки дверей на пути…

      – И как вы объясните своё дурацкое поведение? – Серёга дёрнул его за рукав, и Ваня будто проснулся.

      – Я видел его!

      Четыре луча фонариков зашарили по стенам и полу. Никому не хотелось встретиться здесь с незнакомцем.

      – Кого? Бродягу?

      – Этого, с крысами. Он мелькнул и пропал, как тогда… – Все непонимающе уставились на Ваню. Ну да, они ж не знают! Кое-как, сбиваясь, он рассказал ребятам, что видел ночью из окна.

      – …и сейчас он был здесь. Вот так вот мимо меня прошёл. – Ваня провёл рукой, пересекая коридор и указав на стену.

      – Ну ты даёшь! – Мышка хихикнул и пнул стену ногой. На светлой краске остался грязноватый след. – Призрак прошёл сквозь стену, «Оскара» Ване!

      – Я тоже чуть не поверил, – улыбнулся Серёга. – У тебя было такое лицо. – Он вытаращил глаза и распахнул рот. – Прямо оживший Мунк.

      – Но я правда видел! И сейчас и тогда… – Они смеялись. Было не обидно, просто…

      – Я читала о нём. – Ленка сказала так серьезно, что эти двое тут же умолкли. – Призрак сторожа, не слышали? В общем, когда фабрика ещё работала, но уже еле дышала, был здесь сторож. Злющий был, всех на выходе обыскивал до трусов, да ещё и врезать норовил. Говорят, даже убил кого-то, только не смогли доказать.

      – Ты описываешь обычного магазинного охранника. – Мышка плюнул на стену, показывая, что он не верит, и наблюдал, как стекает плевок.

      – А когда фабрику закрывали, он объявил голодовку. То ли другой работы не было, то ли так привык здесь, что уходить не хотелось. Заперся в своей каморке и сидел там. «Никуда, – говорил, – не пойду, здесь мое место!»

      – И?

      – Сам как думаешь? Закрыли фабрику, не могли не закрыть. Взломали дверь в его каморку, вынесли этого вместе с креслом, а он – обратно. Уселся уже в пустой комнате с выбитой дверью, и за своё: «У меня тут голодовка, никуда не пойду». Ну а как из-за одного дурака заставить работать обанкротившуюся фабрику? Никак. Плюнули, закрыли, разошлись.

      – А этот?

      – Умер. В той же комнате. Пишут, что иногда у территории фабрики видят призрак.

      – Так, может, он и не умер вовсе. – Серёга задумчиво пинал чей-то бывший носок. – Так и живёт здесь, крысами питается…

      – Фу! Он же сквозь стену прошёл, о чём я вам толкую!

      – Ну это ты видел. – Мышка был неожиданно серьезным. – А мы – нет. В то, что здесь кто-то живёт, я верю…

      Шум дождя стих внезапно, и, как будто нарочно выбрав момент, впереди в темноте коридора кто-то негромко хмыкнул. Ленка взвизгнула, все разом направили телефоны вглубь коридора. Лучи освещали те же обшарпанные стены, пол, усеянный мусором, далёкий потолок в ржавых разводах, двери. Дальше была темнота, они ни