Ведьма без лицензии. Мстислава Черная

сходство с Блином-флейтистом.

      – Доброго. Я так и не нашла расписания.

      – Расписания? –  переспрашивает она, будто я требую у неё учебник по ядерной физике.

      – Именно так, –  киваю я.

      Девушка на секунду задумывается:

      – Но его все и так знают… В монастырь Скорби легче всего добираться из Карта, приходите завтра к полудню.

      – Я тороплюсь и, возможно, поеду с пересадками. Какой рейс ближайший? В любую сторону.

      – Через, –  девушка нехотя поднимает взгляд на часы, –  четыре с половиной часа. Но это до столицы, в обратную сторону. Синьорина, в конечном счёте вы напрасно потеряете время.

      Хах, мне совершенно не нужен монастырь! Виновата недалёкость девушки или серость моего платья?

      – До столицы какие-то остановки будут?

      – Синьорина, да зачем вам это? Просто подождите, так будет быстрее всего. Остановки будут в Гебсе, в Ойохо, в Старом Му…

      Названия я пропускаю мимо ушей.

      – Один билет до столицы.

      В романе говорилось, что междугородние поездки недороги, стоят примерно как два-три найма извоза, и лучше я переплачу за билет, чем оставлю подсказку, где меня искать.

      – С вас три четверти глиота, синьорина.

      Я выкладываю на стойку монету, взамен получаю билет и сдачу, отхожу в сторону.

      На месте Бирона я бы обязательно наведалась на вокзал второй раз. Встреча неизбежна, а значит, пора принять меры. Я выхожу обратно под дождь. В успевших образоваться луах лопаются пузыри. По примете, непогода затянется. Я взмахом руки подзываю хмурого извозчика, кое-как прикрывающегося фанеркой. Дождь разогнал людей по домам, извозчик остался без клиентов, вымок, радоваться ему нечему.

      В двух словах объяснив, куда мне нужно, я спешу забраться в коляску. Вода заливает сквозь прорехи в тенте, но хоть какая-то защита. Самое скверное, что в промокшем платье теперь особенно холодно. Я обнимаю себя за плечи и стараюсь не стучать зубами.

      Поездка не занимает много времени. Длинный проспект виляет, пока не упирается в рыночную площадь, за которой извозчик делает поворот. В качестве ориентира я запоминаю бревенчатый трактир, на всю округу распространяющий соблазнительные ароматы.

      Извозчик останавливается через три дома:

      – Прибыли, синьорина.

      Я спрыгиваю на мостовую. Извозчик кивком указывает на лавку поношенного платья, и мне хватает одного взгляда на облупленную, сто лет не крашенную дверь, чтобы понять –  я не хочу заходить. До бегства в столицу мне порой приходилось донашивать мамины вещи, а один раз мама достала для меня из недр шкафа бабушкино коричневое пальто, превратившее меня в замызганную бочку. Начав самостоятельную жизнь, вещи себе я покупала исключительно новые, пусть и дешёвые рыночные. Однако в этом мире станок и конвейер ещё не изобрели, на рынке продают ткани, а за готовой одеждой либо в ателье иди, либо сам руки иголками коли. Сегодня я подчинюсь обстоятельствам и оденусь с чужого плеча, но я обещаю, клянусь,