Метка драконов. Княжеский отбор . Анастасия Максименко

начала угасать, вместо нее появилось некое смирение.

      Вскинув сбитые в кровь руки с уже затягивающимися ранами, спокойно ответил:

      – Я в порядке. Настрой полосу препятствий, пора выпустить пар.

      – Еще не выпустил? – усмехнулся он, мотнув головой в сторону плавающих вокруг нас ошметков.

      – Еще нет, – хищно оскалился в ответ. – Запускай.

      Брат, кивнув, вывел пальцами комбинацию, и через пару мгновений обстановка бокса изменилась, превращаясь в тропу препятствий, состоящую из с лязгом двигающихся металлических и деревянных конструкций.

      Хитро прищурившись, хлопнул Вадэмиана по плечу, срываясь на бег.

      – Кто первый закончит, тот выбирает, кого выгнать с отбора.

      – Сомнительная честь, Анхель, – услышал смешок брата и сам широко улыбнулся. – Ты же знаешь, что так не делается, Анхе-е-ель.

      Знал. Но выбор в любом случае был за нами. Я же не собирался исключать сильных девушек, наоборот, слабых.

      Слабых и ненужных.

      По крайней мере, у тех, кого мы выдворим из нашего отбора, будет шанс на счастливую жизнь. Да и вообще, жизнь. Это не мало.

      * * *

      Я выиграл.

      Или же Дэм просто поддался, что мало вероятно. Поддаваться не в его характере. И не в моем. Не так нас учили.

      Мысли снова скользнули к претенденткам, вызывая горькую усмешку. Я и брат понимали, что ни одной из них не оставили выбора. Но, если бы отбор был открытым, сколько из девушек изъявили бы желание прибыть во дворец? Тем самым обрекая себя на смерть. В подобном случае, возможность была бы у каждой.

      Я был уверен, что уж больше, чем тридцать девять. Какая бы родовитая семья не решилась попытать счастья породниться с монаршей семьей, выбивая через дочерей для себя льготы?

      Как бы ни было смешно, действительно много.

      Не сомневаюсь, даже если бы аристократы напрямую знали, что ждет их дочерей после брачного обряда, сколько бы из них отказались от подобного шанса, несмотря на риски?

      И мысли допускать о подобной мерзости и низости не хотелось.

      Поморщившись, поправил рукава шелковой рубашки, чувствуя под ними толстые, уже практически сроднившиеся с кожей блокирующие артефакты, заправил ее в штаны и, взглянув на свое отражение в зеркале, удовлетворенно кивнул.

      Я был готов.

      – Поправь венец, – проворчал брат, проходя мимо. – Снова съехал набок. И кусок рубашки торчит. Выглядишь так, словно только выполз из постели после горячего секса.

      – Так и прекрасно. Ничего плохого не вижу. Пускай завидуют, думая, что у меня только что был горячий секс, а не утомительная тренировка и медитация.

      – Иногда ты просто невыносим, Анхель.

      – Иногда просто кто-то зануда, Дэм. Не знаешь, кто?

      Брат раздраженно закатил глаза, фыркнув:

      – Надеюсь, ты закончил паясничать, и мы можем идти?

      – Идти можем, – покивал я, заправляя рубашку и поправляя венец, аккуратно закрепил ее на этот раз с помощью магии, на доли секунды ослабив