Любимый паж Его Величества или Как достать дракона?. Саша Ким

ложь, – предупреждающе скрипит голос правого капюшона, чья фигура кажется ниже остальных.

      – Он позволил вам занять лес, чтобы вы перестали докучать королевству! – неистовствует Морозко, и его голос словно от мраморных стен в гробнице, грохотом отбивается о туманную завесу. – Потому же и ограничил вас!

      Блин, у чувака определенно серьезные проблемы с самоконтролем. И это он еще мне велел рот не открывать. А сам-то вон как разошелся.

      – Это ложь! – уже настойчивей скрипит голос.

      Прячусь за спиной здоровяка, едва заметно дергая его за ледяную рубаху:

      – Эй, Морозко, угомони свои таланты, – пищу я. – Сам ведь сказал, что они и придушить могут.

      – Исходя из всего вышесказанного, я могу сделать вывод, что вы были в сговоре, с тем архимагом, – не останавливается он. – Смерть короля и мое заточение – ваших рук дело и…

      Он осекается, словно воздухом подавившись…

      Ох ты ж гробушки-коробушки, походу дело запахло жаренным!

      Глава 10. Переговорщица

      Вперед выступает тот третий капюшон, что все это время ни слова не проронил, и выставляет перед собой руку:

      – В тебе слишком много лжи, сын Вифария! Твои фантазии порождают злобу, что в свою очередь приведет тебя на путь мести. И ты станешь гибелью для нашего мира!

      О, так и это тоже женщина? У них тут что, какой-то кружок по интересам? Ну, типа там всякие феминистки, амазонки, кто там еще бывает?

      Морозко, блин. Ну, сам ведь предупреждал, что с этими тетками шутки плохи, так чего разорался тут?

      Понимаю, ситуация какая-то не очень приятная сложилась. Злость разыгралась. Но так-то сам говорит, около двадцати лет прошло. Чего ж теперь так подставляться? Надо радоваться, что вообще после такой отключки – включиться получилось. За короля конечно обидно. Но работа-работой, а о себе тоже позаботиться стоило бы.

      Вот уже за горло хватается, глядя на своих душителей исподлобья:

      – Дракон так просто не сдастся! – хрипит он, выкидывая перед собой ладонь, из которой в сторону троицы летит буквально груда льда.

      Эти, – как он их там их еще называл, – Брамосы, в мгновение ока растворяются в воздухе, будто смешиваясь с туманом, но едва лед пролетает мимо места, где они только что стояли, как они возникают вновь. Целые и невредимые.

      Вот черт! Походу мы нехило так влипли. Ведь, чую, мой великан тоже не ожидал от них такого финта.

      – А вы обновили свои навыки за то время, пока я не мог даже пальцем шевельнуть, – из последних сил хрипит он и вдруг грохается на колени, вынуждая меня вздрогнуть. – Прости, пацан…

      В смысле «прости»?

      Они его что ли  и правда убили? Совсем? Как так-то?!

      Гляжу на распластавшегося у моих ног великана и глазам поверить не могу. Мне-то признаться, уже не привыкать видеть его в таком положении, но это его «прости, пацан» прозвучало как прощание. Кажется, на этот раз просто что-то там из него вынуть будет недостаточно…

      Что же делать? Он же мой первый друг