Одиссей Фокс. Антон Карелин

текли по его лицу.

      Невидимая грань закрыла маму и папу, они стали размытыми, защищёнными королевским силовым полем. Отныне чужим для него. Мальчик хотел броситься к ним и сгореть в карающем огне, но гордость и данное обещание остановили его. Он нашёл в себе силы отступить на шаг назад.

      Сверху ударил звук, коробящий и неестественный. Чудовищные алые молнии, искажённые и исковерканные, пробились через планетарные щиты и грянули вниз, врезаясь в когда-то безмятежное лицо планеты. Она задрожала и застонала, мальчик, парализованный ужасом, смотрел, как гибнет дом.

      – Цедарианские наземные войска выдвигаются сквозь прорывы.

      – Поднимайте платформы!

      – Врата открыты! Время до перехода одна минута, – крикнул Фелькард, хватая Одиссея за плечо. – Мои лорды, ему нужно идти!

      – Иди, сынок! – застонала мама. – Иди!

      Их платформа начала возноситься, они становились всё меньше. Фелькард рванул бывшего принца и повлёк его за собой в сияющий портал.

      – Мы найдём тебя, – закричал Оберон, поднимаясь в полыхающее небо. – Одиссей, я вернусь за тобой! Слышишь?

      – Да! – мальчик вложил в этот крик все свои силы, всё, что мог.

      Но они не нашли его ни тогда, ни потом.

      «Я хочу знать то, чего не сказал мне отец» подумал Фокс.

      Звёзды разом погасли, воцарилась темнота и тишина.

      А потом раздался сдавленный стон:

      – Одиссей?

      Отец возвышался перед ним, как живой, прямо с поля боя, облачённый в королевский фазовый доспех, с атомным сокрушителем в руках, со смертельными ранами на груди и на шее. Как настоящий. Как…

      – Одиссей, – потрясённо сказал он. – Это ты?!

      – Да, папа.

      – Сколько тебе лет? Ты выжил! Ты нашёл планету сайн?

      – Я выжил. Я не нашел планету сайн. Ты не сказал мне, что её надо искать.

      – Прости меня, – лицо Оберона сморщилось, в глазах блеснули слёзы. – Прости меня, мой малыш. Я думал, что сумею вернуться и найти тебя. Я не смог. Я погиб в том бою.

      – А мама?

      – Мама выжила в той битве, она бежала через вторые врата. Я не знаю, что с ней потом стало. Моё время кончилось, и я не увидел. Уверен, она искала тебя, Одиссей.

      – Мы с ней не встретились, – с трудом ответил Фокс. – Мне жаль.

      – Не жалей нас, – рявкнул Оберон. – Мы прожили такую жизнь, которой позавидуют боги. Мы любили так, как никто не любил. И у нас был сын, который подобен солнцу, пылающий счастьем. Нам с мамой не о чем жалеть.

      – Я хочу закончить то, что начал прадедушка, – сказал Фокс.

      Оберон кивнул.

      – Ты должен найти планету сайн, – сказал он. – Цедары уничтожили наш род, чтобы не дать нам попасть туда. Они уничтожили все глаза древних, наш – последний. И если ты принесёшь его на родину, план сайн будет завершён. Я не знаю, что будет после, но думаю, мир необратимо изменится. Цедары предчувствовали это. Впервые вся их раса предчувствовала одну, единую угрозу, поэтому они не смогли остановиться, чтобы обдумать и осмыслить опасность.