Когда луна окрасится в алый. Анна Кей

оборвала сестру Генко. – Ты прибыла сюда не для того, чтобы обсуждать со мной выпивку. В чем дело?

      – Инари-сама интересуется тобой, – тут же ответила она, поджав губы.

      – И ты?..

      – Пришла, чтобы понять, готова ли ты вернуться к нашей богине.

      Генко промолчала и допила саке Бьякко. Ей нужно было чем-то себя занять, даже если это означало осушить пиалу.

      Не то чтобы она не ожидала, что Инари когда-то вспомнит о своей падшей слуге, но не думала, что это произойдет спустя столько времени. Несколько десятилетий – обычный срок для наказания, но Генко провела на земле без возможности вернуться на Небеса куда дольше. Порой она боялась, что о ней забыли, но потом наведывались старые знакомые, посланники ками и некоторые ёкаи, – и тогда Генко понимала, что она есть, что еще жива.

      – Судя по всему, я не готова. – Голос звучал на удивление ровно, хотя внутри все дрожало от волнения. Генко глубоко вздохнула, задержала дыхание и уже куда спокойнее посмотрела на Бьякко, взгляд которой был задумчивым и немного грустным.

      – Инари-сама хочет вновь видеть тебя рядом с собой.

      – А ты? – тут же спросила Генко.

      – Как никто другой, – не раздумывая ответила Бьякко.

      – Раньше, помнится, ты меня на дух не переносила.

      – Раньше я не понимала, что значит быть единственной посланницей нашей ками-сама! То, что прежде делилось пополам, теперь свалилось на меня одну, и я не могла взять и сказать, что это слишком тяжело!

      – Куда делись остальные помощники? – Вспышка Бьякко повеселила Генко.

      – Они абсолютно бесполезные! – возмутилась Бьякко, схватив кувшин, и наполнила пиалу, что забрала у Генко. – Конечно, те, что прежде подчинялись мне, и дальше продолжают помогать во всем, но твои лисы!.. Они неуправляемые! Сотню лет они еще как-то старались что-то делать, но последние несколько десятилетий совершенно разленились!

      – В следующий раз, когда их увидишь, пригрози, что угостишь листьями жареного бадьяна, – расхохоталась Генко. Кто бы мог подумать, что ее лисы окажутся столь безответственными, стоит потерять своего генерала!

      Бьякко вздрогнула и поморщилась, представив себе этот вкус. Ни для кого не секрет, что кицунэ ненавидели бадьян. Зато лисы обожали жареных крыс. Какая кицунэ проболталась об этом людям, никто не знал, но остальные лисицы порой проклинали говорливую сестру, когда люди вычисляли их.

      – Инари-сама будет ждать твою молитву во время Обона[17] этим летом, – немного помедлив, произнесла Бьякко. – Праздник поминовения усопших – хорошее время, чтобы покаяться и вновь объединиться с нашей богиней.

      Генко кивнула, чувствуя, как ослабевает узел в груди. Только… все же почему так долго? Когда она задала этот вопрос сестре, Бьякко поморщилась:

      – Я не знаю. Если честно, я всегда считала, что Инари-сама вернет тебя

17

Обон, или Бон, – традиционный трехдневный праздник поминовения усопших, также известный как «Праздник фонарей». В это время люди вывешивали зажженные фонари, чтобы усопшие нашли путь домой. Отмечается с 13-го по 15-й день седьмого месяца по лунному календарю.