Я загадала папу. Екатерина Аверина

уходит в шесть утра. Встаю в пять, надеясь, что родители еще спят. Беру сумку, одеваюсь, на кухонном столе оставляю записку, где снова ложь:

      «Меня вызвали в университет. Забыла сдать контрольную»

      Спотыкаясь о снег, добираюсь до остановки. Мерзну почти час в ожидании, зато занимаю место у печки и всеми силами стараясь еще немного поспать, еду как на казнь.

      В городе немного теплее, чем в поселке. Все равно кутаюсь в куртку и поднимаю воротник прикрываясь от ветра. Меня знобит от нервов, пальцы не слушаются. Экран мобильного замерз и мне не сразу удается еще раз набрать номер Ромы. Бесполезно. Он не берет трубку.

      Дохожу до его подъезда. Консьержка меня уже знает, пропускает без вопросов.

      В животе закручиваются болезненные узлы, в горле комом стоит тошнота. За его дверью тихо, но он точно дома, иначе внизу меня бы предупредили.

      Нажимаю на кнопку звонка и не могу снять с него палец. Меня будто заморозило.

      – Да какого хрена?! – слышу его голос, несколько оборотов замка. – Снежка? – удивленный взгляд Ромки проходится по мне. Придерживая одной рукой простыню на бедрах, он выходит в подъезд, снимает со звонка мою руку. – Ты как здесь? Что случилось?

      Темные волосы взъерошены, карие глаза еще не до конца протрезвели. От него пахнет вчерашним перегаром, сигаретами и чем-то еще, сладким, похожим на женские духи.

      – Ром, – говорю шепотом, голос ко мне пока так и не вернулся. – Нам надо поговорить.

      – Сейчас? – скептически вскидывает бровь.

      – Да. Иначе я не тащилась бы сюда из поселка.

      – Хорошо, малыш, – обнимает за плечи, целует в дрожащие холодные губы, а меня воротит от его запаха. Отворачиваюсь. – Извини, перебрали вчера. Там бардак страшный. Подождешь? Я быстро оденусь, и мы погуляем. Расскажешь, что такого страшного у тебя случилось.

      Быстро скользит губами по щеке, скрывается за дверью.

      – Кто там? – слышу из его квартиры женский голос.

      – Не твое дело, – рявкает Ромка. – Брысь в спальню и не высовывайся!

      Минут через десять он возвращается в свободных спортивных штанах, кроссовках и кожаной куртке с меховым воротником. В зубах зажата сигарета. Проводит пятерней по волосам, подмигивает мне, берет за руку и ведет к лифту.

      – Ты не один? – наконец отмираю.

      – С чего ты взяла? – гладит большим пальцем тыльную сторону ладони. – Холодная такая, – наклоняется и быстро целует за ушком. – Согреть бы тебя сейчас.

      – Прекрати, – передергиваю плечами, выхожу первая из лифта. – Я не глухая, Ром. И не дура!

      – Ччч, – на улице прижимает к себе. – Ну чего ты уже себе напридумывала?

      У меня нет сил с ним спорить, ругаться или что-то доказывать. все и так очевидно, но это потом до меня дойдет, и я буду плакать. Сейчас есть проблема гораздо важнее.

      – Я беременна, Ром, – сообщаю ему.

      – От кого? – спрашивает совершенно ледяным тоном превращаясь из моего любимого теплого Ромки в совсем незнакомого человека.

      – Ты сдурел?! – у меня все