Её (мой) ребенок. Янка Рам

– подхватывая Аленку, снимаю, усаживаю к себе на колено.

      – Всё? – недовольно интересуется Лившиц. – Увиделись? Теперь можно ставить капельницу?

      – Позже, – упрямо.

      Присев у окна на стул, Лившиц погружается в планшет и тихо пишет какие-то голосовые по работе.

      А мы втроём молчим. Алёнка с Марьяной держаться за руки.

      – Ян… извини, что я орал здесь… угрожал… что-то порвало меня вчера, – хмурюсь я.

      – Ты сказал ей? – произносит одними губами, с горечью глядя на меня.

      Что я – самоубийца? Так мы никогда не помиримся.

      Отрицательно качаю головой. Закрывая глаза, с облегчением выдыхает.

      – Где твои штаны, котёнок?.. – гладит Марьяна её по коленке, обтянутой колготками.

      Алёнка чешет щеку.

      – Я облила и запачкала… А Лев мне постирал!

      – Мм… Понятно. Ты что – по улице так?..

      – Мы на машине, Ян. К тебе торопились. Сейчас заедем – купим другие штаны ей.

      – А где… Елена?

      – Недалеко… – уклончиво съезжаю я с прямого ответа.

      – Это что?.. – дотягивается пальцами лица Аленки.

      Та снова чешет щеку. А потом предплечье. Пальцы скрипят по куртке

      – Детка?! – тревожно и расстроенно. – Айдаров, что за пятна и… сыпь?!

      Какие еще к чертям пятна?!

      Подрываюсь, ставлю Аленку на стул.

      О, твою мать!! Неужели Лена и правда подхватила какую-то заразную хрень?! И заразила Аленку!

      – Эм… – растерянно качаю головой. – Полчаса назад ничего не было, клянусь! В больницу ехать?

      Алёнка, морщась, чешется.

      – Ты давал ей шоколад! – с возмущением и скорее констатирую, чем спрашивая. – Да?!

      – Мля… да, – признаюсь я.

      – Маленько! – оправдывается Аленка. – Лев не давал. Дяденьки давали.

      – Какие еще дяденьки?!…

      – Добрые!  Я их… как там? – оглядывается на меня. – Очаровала, вот!

      – Да на работе у меня… – поясняю я.  –  В отделе… Аленка, ты же сказала – тебе можно!

      – Айдаров… – с досадой закатывает глаза Кошкина. – Сколько она съела?!

      – Две… – показывает покаянно Аленка два пальца.

      – И плитку шоколада, – тоже покаянно зажмуриваюсь.

      – Ты что – оставил ее без присмотра?!

      – Я присматривал, как она ела! – психую я. – Откуда я мог знать?

      – Детям нельзя шоколад! – переходит Кошка на раздраженные тона. – Как это можно не знать?!

      – Я все детство ел шоколад! Откуда мне было знать, если у меня не было шанса!… – затыкаюсь на полуслове. – Так! Просто скажи – что теперь делать, окей? И что еще ей нельзя.

      – Где твоя сестра? Почему Аленка была с тобой?!

      Обессилев закрывает глаза, морщится.

      – Я не хочу, чтобы она с тобой… Мы так не договаривались.

      – Яна, я могу забрать Алёну. Нет проблем. Найму круглосуточную няню с медицинским образованием и вопрос решен, – снова вмешивается Лившиц.

      Марьяна с сомнением и недовольством переводит взгляд с него на меня и обратно.

      – Не