Третий брак. Костас Тахцис

Анастасии удалось поднять тревогу, да еще и бить в колокола?» – спросила ее я.

      «Ты не смейся. Вот расскажу тебе всю историю, тогда увидишь как… Как-то раз мой супруг отправил нас на все лето в одну деревушку возле Вальты. Оттуда была родом его мать. Я взяла с собой всех детей, кроме Елены, она точь-в-точь как твоя дочь – завалила экзамены и должна была остаться в Салониках, чтобы ходить к репетиторам. И это ее ни капли не печалило! Она была счастлива, что останется в доме изображать хозяйку и хлопотать вокруг своего папочки. Меня она терпеть не могла, потому что я ее держала в ежовых рукавицах. А его она обожала. В то время еще не было автобусного сообщения. Часть дороги ты ехал на повозке – или на кораблике, но моя Поликсена не переносила моря, – а дальше надо было ехать на мулах. Повозку нам достал Яннис. Мы взяли одноколку. По пути нам встретилась одинокая церквушка, прямо как в песне поется:

      На горе высокой

      Церковь одинокая…

      “Что это за церковка такая?” – спросила я у возницы. “Святой Анастасии Узорешительницы”. – “А это что за чурбачок у нее там болтается?” – “Колокол”. И мне показалось это так смешно! Меня охватил истерический смех. “Ну вы даете, ну и колокол. – Я просто изнемогала от смеха. – Что, не нашлось ничего получше, так они деревянный чурбан повесили?” Я чуть не описалась от смеха!.. Мы еле-еле добрались до Вальты, где должны были пересесть на мулов. Смеркалось. Дети выбились из сил, просидев столько часов в дребезжащей “дрынь-дрынь” коляске. Поедим, думала я, и немедленно уложу их спать. Как вдруг приходит проводник и говорит мне: “Собирайтесь. Отьезжаем!” – “Да вы не в себе! – говорю я ему. – Разве мы только что не договорились, что отправляемся завтра утром? Что вдруг случилось? И не подумаю даже пальцем пошевелить, не то что куда-то отправляться!” Но в то время в сельской местности еще свирепствовали разбойники. Проводники собирали большие караваны, так было безопасней, другие путешественники решили выезжать немедленно, чтобы ехать по прохладе. Если бы мы остались, нам бы пришлось прождать два, а то и три дня, пока не собралась бы новая компания. Проклиная на чем свет стоит и путешествия, и проводников, я села на моего мула. Тодорос, который уже был большим мальчиком, тоже ехал сам. А двоих младших – Димитриса и Поликсену – мы посадили вместе. “Держитесь крепче, ребятки, – говорю я им. – Мулы – терпеливые животные, но уж если разгневаются, так сбросят вас под копыта за милую душу”. Несмотря на все уверения проводника, я отправлялась в путь с самыми тяжелыми предчувствиями. Я смотрела сквозь непроглядную завесу тьмы, слушала кваканье лягушек в болоте и вой диких зверей в лесной чаще, и волосы шевелились у меня на голове. Я раскаивалась, что не послушалась своей интуиции и не осталась в Вальте. Как-нибудь мироздание бы уцелело, если бы мы прибыли в деревню на два дня позже. Дом был уже снят и поджидал нас. А вот сейчас мы приедем за полночь, поднимем хозяев на ноги. Что они нам сделали, чтобы так им досаждать, беднягам?