Как я изменил свою жизнь к лучшему. Дарья Донцова

При этом жарко оправдываюсь, что с ними, с великими, не сравниваю себя – ни-ни! Даже подумать страшно!

      Одно понимаю – им неинтересно. Кто-то дискету берет, и я понимаю, что она останется там, на ВДНХ, навсегда. До компа редактора не доедет.

      Но – что делать! Надежд-то особых и не было.

      Я не верю в случайности, в счастливую судьбу, во всякие там чудеса. Повторяю, я реалист. Пошла туда под напором родных, после всех разговоров про «лежачий камень».

      Ну, съездила. Побродила. Поглазела на знаменитых. Поняла, что коллегой их точно не буду. Купила какие-то книжки – уже радость. Прошвырнулись с мамочкой, потусовались. Погода прекрасная, времени свободного – море. Вышли из павильона, прошлись по выставке, посидели в кафе под полосатым тентом, что-то съели, чем-то запили. И – восвояси.

      Господи! Могла ли я подумать тогда, что совсем скоро, всего-то через каких-нибудь пару лет, я буду – нет, невозможно представить, о чем вы! – выступать на стенде самого – самого – большого и лучшего издательства страны!

      В качестве, разумеется, автора.

      Нет, правда! Ни о чем таком я не думала. Совсем.

      Не думала, что позвонят. Что рассказы возьмут. Да еще и напечатают. И вообще я об этом довольно скоро забыла, честно.

      И тут – звонок!

      Я – в тяжелом бронхите, за окном поздняя осень, и все противно – и погода, и самочувствие. И дела семейные по-прежнему – ни с места. Никаких улучшений. Никаких надежд на хорошее. Никаких! По подруге скучаю, денег поехать к ней нет. У мужа с работой не складывается – все обещают, но, как обычно, ничего не происходит. Сын приезжает, конечно. Но у него своя жизнь. Захожу в его комнату, сажусь на диван и – реву.

      Да, отвлеклась!

      Так вот, про звонок.

      Женщина представляется – имя, фамилия, должность. Я сильно кашляю, извиняюсь и переспрашиваю: «Кто-кто? Редактор? Из издательства?»

      Она очень терпеливо и очень вежливо подтверждает.

      А после говорит, что рассказы мои они готовы взять.

      Ну ничего себе?!

      Да-да. Готовы. Только вопрос – а еще у вас есть? Ну, в смысле – еще материал? На дискете-то всего несколько штук. А дальше? Для книги маловато, не хватает объема.

      Для чего?! Для книги?..

      Нет, у меня что-то со слухом. Не иначе – осложнение после бронхита. Такое бывает, ну, когда плохо со слухом.

      Я снова давлюсь приступом кашля и, представьте, к тому же разражаюсь бурными слезами – от радости, конечно. От неожиданности.

      От счастья!

      Редактор тяжело вздыхает. Хотя ей, наверное, не привыкать. Авторы, они же такие…

      Ранимые. Нежные такие. Впечатлительные.

      Наконец я выдавливаю, что да, рассказы еще есть, но… Написаны от руки, так как компьютером я пользоваться не умею, ни к чему мне все это, домохозяйке. Я ж в писатели не собиралась…

      – Ничего, – говорит редактор, – давайте рукописи. Куда ж деваться.

      Я бормочу, что почерк у меня кошмарный, медицинский. Что там все правлено-переправлено. Зачеркнуто-перечеркнуто. Короче, кошмар. Такой, что неловко… Может, переписать? Начисто?

      В