Сияющие. Лорен Бьюкес

историями? Ну конечно. – Ярко сверкнувшие глаза девушки явно свидетельствуют о чем-то еще, и Кирби вдруг понимает, что жалюзи в этой комнате опущены не просто так.

      – Так мы уже закончили, правда, стажер?

      – Да, не буду вам мешать. Вот только соберу это. – Она начинает складывать вырезки. Вдруг произносит «простите», и это грубая ошибка, потому что тем самым она признает, что ей есть за что просить прощения.

      Виктория осуждающе хмурит брови:

      – Ничего страшного, мне все равно нужно просмотреть кучу материалов. Можем перенести встречу. – Она выходит спокойно, но стремительно. Оба провожают ее глазами.

      Хэррисон ухмыляется:

      – Знаешь, ты все-таки меня предупреди, прежде чем начнешь свое расследование для статьи.

      – Хорошо. А можно это и считать моим предупреждением?

      – Попридержи его на время. Наберись побольше опыта. Тогда поговорим. А пока обрати внимание на второе ключевое слово журналистики: «благоразумие». В данном случае оно означает – не рассказывай Дэну, что я наговорил.

      «А также что ты трахаешься с редактором отдела киноновостей», – мысленно добавляет Кирби.

      – Пора бежать. Продолжай в том же духе, пчелка. – Он выскакивает из кабинета, явно в надежде догнать Викторию.

      – Обязательно, – бормочет себе под нос Кирби, упрятывая несколько папок в свой рюкзак.

      Харпер

      Любое время

      Он прокручивает всю сцену в голове, снова и снова, лежа на матраце в хозяйской спальне, изредка вытягивая руку и проводя пальцем по узорным блесткам на крыльях, пока мастурбирует, вспоминая выражение разочарования на ее лице.

      Нужно перестать идти на поводу у Дома. На время. Предметы успокоились. Давящая боль в голове прошла. У него есть время присмотреться и осмотреться. И избавиться, наконец, от тела поляка, которое так и гниет в холле.

      Иногда он выходит на улицу, внимательно следя за тем, чтобы не попадаться никому на глаза, особенно после встречи с бездомным парнем, у которого глаза навыкате. И каждый раз город меняется. Целые районы появляются и исчезают, прихорашиваются, а потом срывают наряды, обнажая гнойные раны. Город демонстрирует признаки упадка: уродливые надписи на стенах, выбитые окна, гниющий мусор. Иногда Харпер сразу находит нужное направление, а иногда пейзаж меняется до неузнаваемости, и приходится ориентироваться только по озеру да отдельным достопримечательностям. Черному шпилю, рифленым башням-близнецам, изгибам и излучинам реки.

      Даже для простых прогулок он всегда намечает цель. Для начала покупает еду в кулинарии или закусочных, где никто никого не знает. Он старается ни с кем не разговаривать, чтобы не оставлять о себе никаких воспоминаний. Ведет себя дружелюбно, но ненавязчиво. Внимательно присматривается к людям и копирует подходящие манеры, поведение. Вступает в контакт только в случаях, когда нужно поесть или воспользоваться туалетом, – ровно столько, сколько нужно для удовлетворения потребности.

      Большое