Мразям. Сергей Андреевич Попов

кое солнце. В подобном склизком, липком и гниющем месте было мрачно и вязко. Стоял глухой и замогильный гул от земных пороков, пошлости и похабства. Здесь гордыня обволакивала жадность своими крепкими и тонкими объятиями, та в свою очередь их обнимала, зависть же, одаривала многомилионными поцелуями все и всех вокруг. Бесстыжее распутство и неугомонный блуд, словно ошпаренные мерзкие опарыши, извивались в своем вульгарном сектантстве. Ненасытное обжорство, словно обезумевшая и грязная гиена, ело свои маринованные экскременты, порождая, вновь и вновь, из своего дурно пахнущего безумия, смрадные испражнения и вонючие фекалии. Бешенный гнев метал молнии вокруг себя, извергая дикие пламени ада. Варясь в этом мерзопакостном и извращенном котле, проклятые всеми существа впадали то в ярость, то в неистовое уныние, которому не было предела. А вокруг в этом глубоко и дурно пахнущим болоте терлись обезумевшие и порочные существа, внешне напоминающих очертания человека. Да, у этих существ, как и у людей, были две руки, две ноги и голова, но внутри была лишь пустота и порочные мысли с деяниями.

      Эти заблудшие твари, словно ужи на сковороде, змеевидно извивались и громко выли, а этот пронизывающий вой был чужд иному обычному и нормальному человеку, потому что он шел из недр самых страшных уголков их бытия. Неимоверные существа, проталкивая и пихая друг друга, пытались выйти из этого мира зловония и тошнотворного амбре, шли по обломкам голов своих, некогда любимых, сородичей и братьев по несчастью. Они все видели наверху безоблачное и солнечное небо. Вот туда они и стремились, думая, что именно они заслуживают то, состояние в котором они будут жить, словно как в беззаботном и блаженном раю, жить долго, весело и припеваючи. Гнилые насквозь мрази не гнушались, сквозь склизкие тела, топтать друг друга, подниматься за счет своего близкого наверх, как им казалось в негу безоблачного бытия. Это были полные лжи и лицемерия тела. В продуманной и прагматичной голове у них не было ни искреннего сострадания, ни эмпатии к окружающим. Альтруистический образ жизни был им настолько чужд и не понимаемым, что они даже и не пытались понять этот полный смысл образа жизни. Самым главным и первостепенным показателем у этих пустых существ было, как им казалось, выживание и борьба за самого себя, за свое благо. Эгоистичные натуры скрывали свое истинное внутреннее состояние и постоянно носили маски. Да, в этом смердящем и злоуханном местечке, у них было про запас несколько масок, которые они не успевали менять. Это были такие маски, как гуманность, сострадание, сопереживание, доброжелательность, любовь и забота об окружающих. Но, в период смены маски, они на миг показывали свое ужасающе неприятное естество. И если бы они сами себя увидели со стороны, то ужаснулись бы и впали в глубокую кому от горемычного стыда и безудержного позора.