Девятый дневник. Игорь Губерман

чувство справедливости настойчиво мне шепчет, что о первенстве Китая в этой области цивилизации никак нельзя мне умолчать. В гробнице некоего китайского принца (умер он за 150 лет до нашей эры) была воссоздана вся бытовая обстановка, что была при его жизни, в частности – сидячий унитаз со смывом. Так что кроме пороха, фарфора и бумаги у китайцев есть ещё и этот явный повод для гордыни. Разумеется, миллионы рядовых китайцев ведать не ведали о таком удобстве. У них над неглубокой выгребной ямой настилались две дощечки, и, присев на них на корточки (мерзкая и неудобная, на мой взгляд, поза), китаец быстро-быстро опорожнял свой кишечник. Да-да, именно быстро, ибо место это почиталось нечистым и в высшем, духовном смысле. Если же сюда заходил гость, то его потом благодарили, ибо отходы попадали не просто в выгребную яму, а в стоящий там деревянный ящик, откуда они через день-другой выносились в качестве удобрения в огород или на поле, и гость таким образом вносил свою лепту в доход от сельского хозяйства.

      Тут окончилась в компьютере страница, перевёл я дух и объяснить решил, с чего я вдруг увлёкся этой темой. А просто поразила меня чья-то мысль, что поговорка «все там будем» – ведь не только к переходу в лучший мир относится она, но и туалет в виду имеет. А если его нет поблизости – беда. И всё тогда годится для бедняги, отягчённого естественной нуждой, – кусты ближайшего парка, закоулки и подворотни, подъезды и лестничные клетки. Как-то Зиновий Ефимович Гердт (они с женой жили у нас в Иерусалиме) надменно сказал мне, что вот такие, как я, пишут бесчисленные стихи разного качества, но толку от них мало или нет совсем. А вот он однажды сочинил двустишие всего лишь и повесил его в подъезде их дома, и оно сработало блестяще. Написал он вот что:

      Примечания