Девушка, которая взрывала воздушные замки. Стиг Ларссон

травм, и от уровня медиков.

      Больше всего Андерс Юнассон ненавидел два типа травм. Первый – серьезные ожоги, которые почти независимо от уровня компетенции врачей и предпринятых мер чреваты пожизненными страданиями. И второй – черепно-мозговые травмы.

      Девушка, которая лежала перед ним, могла жить с пулями в бедре и в плече. Но пуля, застрявшая у нее в мозге, – это уже проблема другого масштаба…

      Вдруг до него донесся голос сестры Ханны.

      – Простите?

      – Это она.

      – Что вы имеете в виду?

      – Лисбет Саландер. Девушка, которую уже много недель разыскивают за тройное убийство в Стокгольме.

      Андерс Юнассон вгляделся в лицо пациентки. Сестра Ханна права: копию паспортной фотографии этой девушки он, как и все прочие шведы, начиная с Пасхи, регулярно видел на первых полосах газет у каждого табачного киоска. И вот теперь убийцу подстрелили… Что ж, пожалуй, справедливость восторжествовала.

      Но его это не касается. Его миссия заключается в том, чтобы спасать жизни пациентов, и неважно, кто они – трижды убийцы или нобелевские лауреаты. Или и те, и другие в одном лице.

      Затем наступил типичный для отделения неотложной помощи хаос, плавно перетекающий в эффективные действия. Дежурная бригада Юнассона работала слаженно, как всегда. Одежду Лисбет Саландер разрезали. Медсестра измерила кровяное давление – 100/70, а доктор Юнассон тем временем приставил к груди пациентки стетоскоп и стал слушать удары сердца. Ему показалось, что пульс на уровне нормы. Чего нельзя было сказать о дыхании – оно было жестким и прерывистым.

      Даже при беглом осмотре доктор Юнассон классифицировал состояние Лисбет Саландер как критическое. Раны на плече и бедре можно было пока отложить – достаточно двух компрессов или нескольких кусков скотча, которые накрепко приклеил какой-то сердобольный прохожий. Гораздо важнее голова. Доктор распорядился сделать компьютерную томографию – на том самом томографе, в который больница инвестировала деньги налогоплательщиков.

      Голубоглазый блондин, родом из Умео, Андерс Юнассон проработал в Сальгренской и Восточной больницах уже два десятка лет. За это время он перепробовал себя на разных поприщах – был научным сотрудником, патологоанатомом и врачом отделения «Скорой помощи». Одно из его качеств безусловно покоряло коллег и сослуживцев, и они по-настоящему гордились тем, что работали под его началом: он считал своим долгом не дать умереть ни одному из пациентов, которые поступали в больницу в его смену, – и каким-то мистическим образом ему это удавалось. Хотя, конечно, кое-кто из его пациентов все-таки умирал, но, как правило, уже в ходе дальнейших медицинских манипуляций или по причинам, ничуть не зависящим от действий врача.

      К тому же у Юнассона были неортодоксальные взгляды на врачебное искусство. Он считал, что врачи порой склонны