Грехи отцов. Сергей Зверев

чем дело? – осведомился Егор, чувствуя, как сводит губы: он только что пропустил второй удар, а это, граждане, никуда не годится.

      – Сейчас вам все объяснят. – Полицай захлопнул дверь, привалился к ней спиной, а тот, что стоял справа, круглолицый, в очках, достал из папки несколько листов с синими печатями и подписями, положил их на стол. Егор оглядел присутствующих, взял бумаги и, одним глазом поглядывая на вошедших, принялся просматривать. «Гости» сохраняли спокойствие, как и старлей – он лениво оглядывал кабинет, заинтересовался рыбками и огромной венецианской маской с перьями и стразами: ее в прошлом году привезла Вика из своего очередного вояжа, на этот раз в карнавальный тур. Маска Егору неожиданно понравилась, и он пристроил ее у себя над столом, иногда прикидывая, как некоторые умудряются этакое чудо на себя нацепить и по улицам разгуливать, ведь тяжелая, зараза…

      Он читал документы, плохо понимая значения слов. «Продавец Чирков Александр Иванович и покупатель Бабкин Максим Сергеевич заключили настоящий договор…» Дальше шли обязательные сухие строчки документа, из которого следовало, что какой-то Чирков два месяца назад продал его, Егора Черкашина собственность, «Разборку», и ресторан, и «Астру» некоему Бабкину и собственноручно подписал договор – на последнем листе под реквизитами сторон имелась его подпись. А также какого-то Бабкина, длинная и волнистая, как волна на полосе прибоя.

      – Хрень какая-то. – Егор бросил бумаги на стол. – Это что? Откуда? Я ничего не продавал… Что еще за Чирков? «Разборка» и «Астра» мои.

      – Ошибаетесь. И это не хрень, как вы изволили выразиться, – сказал второй мужик, высокий, рыжеватый, с маленькими голубыми глазенками и квадратной нижней челюстью, – не хрень, а договор купли-продажи. Я Бабкин, хозяин «Разборки», вот мои документы.

      Он показал Егору паспорт в темно-коричневой обложке и сразу спрятал его. Очкастый кивнул и уселся напротив Егора, небрежно кинул папку на стол.

      – Попрошу чужих покинуть мой кабинет, или мне придется прибегнуть к услугам полиции.

      Бабкин уселся в кресло Егора, развалился, положил ногу на ногу и принялся перебирать лежащие на столе бумаги. Полицай застыл у двери и пока помалкивал.

      Это не пропущенный удар, это почти что нокаут – Егор не успевал за событиями. Вся события последних дней вдруг сошлись воедино, замкнулись в кольцо: и исчезновение главбуха, и эта троица, и гибель Павлова – удавка вот-вот и затянется окончательно.

      – Брехня, – кое-как выговорил Егор, – «Разборка», «Астра» и ресторан мои, а не какого-то Чиркова, я ему ничего не продавал. Требую проверить законность сделки.

      Бабкин с очкастым переглянулись, они, разумеется, ждали чего-то в этом духе. «Покупатель» улыбнулся, развалился еще сильнее, но вышло как-то неуверенно, натужно, что ли, повернулся к Егору, и тут дошло: они торопятся, времени у них в обрез, почему – черт знает, но тянуть резину им не с руки. Егор сам еле сдержал ухмылку, стараясь не показать, что догадался,