Лапочка для Демона. Мария Зайцева

Никто.

      Лада. Только Лада остается… Но…

      Сижу, уставившись перед собой пустым взглядом.

      Никогда не чувствовала себя такой незащищённой, такой одинокой и потерянной. Мне очень плохо, на нервах уже пару дней   не сплю и не ем. Хотя, есть нечего, последнюю Элину гречку я доела.

      Собираюсь с силами, чтобы все же позвонить Эле, но рука не поднимается.

      В дверь опять звонят.

      Я знаю, кто это, и пускать их не собираюсь. Хотя, таким, как они, разрешение не требуется…

      Сижу, смотрю на дверь в ступоре.

      Звонить прекращают. Начинают стучать.

      А потом слышу спокойный жесткий голос:

      – Ирина Анатольевна, я – руководитель подразделения банка, приехал специально, чтоб договориться по решению вашей ситуации. Не надо прятаться, откройте, поговорим, как цивилизованные люди. Найдем компромисс.

      Я пару секунд вяло раздумываю над предложением. Голос звучит иначе, чем у тех, что приходили до этого.

      В самом деле, какой смысл запугивать меня? Понятно же, что ничего у меня нет. А, значит, надо договариваться.

      Не в двадцатом веке живем, все уже цивилизованно. И я готова к сотрудничеству.

      Открываю.

      Без приглашения в коридор входят трое мужчин, проталкивая меня в квартиру. Я  почему-то не поднимаю глаза, смотрю на их обувь. У двоих кроссовки чёрные, можно даже с ботинками перепутать, а у этого, толстого,  туфли мужские. Наверно, он главный.

      Смотрю ему в лицо и тут же отворачиваюсь, понимая, что зря впустила. Отвратительная физиономия, расплывшаяся и злобная. Взгляд неприятный. Рыбий какой-то.

      – Здравствуй, Ирина Анатольевна, – говорит мужчина.

      – Здравствуйте, – вздыхаю я. Надо же с чего-то начинать…

      – Меня зовут Виктор Евгеньевич. Ситуация не очень хорошая, Ирина… Мы навели справки. К сожалению, ты неплатёжеспособная, возможности отдать кредит у тебя нет.

      Да я и так в курсе, ничего нового…

      Для того и впустила, чтоб договориться.

      – Я могу отработать, – говорю я быстро, – просто требуется отсрочка. Я уже устроилась  на работу, и еще продам свои…

      Тут мужчина ловит  пальцем мой подбородок и поднимает  голову вверх, чтобы своими неприятными каре-желтыми зрачками посмотреть мне в глаза.

      Мерзкий жест, какой-то… Собственнический. Отстраняюсь, складываю руки на груди в нелепой защите.

      – Мне просто нужно время, – нетвердо повторяю, уже понимая, что меня никто и не слушал все это время.

      – Отлично, – он улыбается одними губами, не показывая зубов, отчего и без того  неприятное лицо становится похожим на маску. – Квартира не твоя, имущества нет. Маму твою мы беспокоить не хотим.

      – Не надо маму! – голос от страха заходится.

      Мама болеет, у нее сердце… Если узнает, если эти… Приедут к ней…

      В глазах темнеет от ужаса.

      – Не будем, – кивает мужчина, успокаивая,  – но ты отработаешь.

      – Работать? – воодушевляюсь я, не веря ушам своим. Работа! Это же хорошо!  – Хорошо! – и начинаю торопливо перечислять сферы,