Тайная история Изабеллы Баварской. Маркиз де Сад

препятствий встретили мы на пути, пока создавали наш труд; мы постоянно пребывали в страхе, как бы не сказать лишнего или, наоборот, не позабыть сказать о необходимом; состояние беспокойства переносилось нами весьма и весьма тяжко. Сами того не желая, мы наталкивались на подводные рифы, равно как одерживали неожиданные победы; мы желали побудить других разделить с нами удивление, испытанное при раскрытии потаенных интриг, а также привлечь внимание тех, кто просто не удостоился заметить труд наш… Как другие дерзают писать историю с непростительным небрежением? Как можно пренебрежительно относиться к своей репутации? Как люди эти не боятся обманывать всех остальных?

      К примеру, какими ничтожными познаниями следует обладать, чтобы не уловить причин интриги королевы с герцогом Бургундским, начавшейся в тот миг, когда порвались узы, связывавшие ее с герцогом Орлеанским? Как?! Государи мои историки, на протяжении ста страниц Изабелла предстает у вас самым пылким другом герцога Бургундского; дружба их завязывается в тот день, когда она потеряла Орлеана; все правильно, но отчего не называете вы ни причины этой новой связи Изабеллы, ни последствия ее? Вынужденный брести следом за вами, несчастный читатель делает огромные усилия, пытаясь отделить истину, кою вы не имели мужества ему сказать, от истины, продиктованной здравым смыслом и подтвержденной правдоподобием, а ведь вы могли бы вывести его из дебрей, не нуждаясь даже в доказательствах, приводимых нами… И вы называете это «писать историю»?.. Жанр исторической литературы священен: именно на основании сочинений сего жанра последующие поколения составляют свои суждения о прошлом, вы же осмеливаетесь писать историю с непостижимой ленью!.. Давайте признаем: такое поведение позорит писателя и наносит вред читателю, готовому открыть вашу книжку и поверить вам; вы быстро его обманываете, и он, читая вас, не подозревает о том, что вы вводите его в заблуждение.

      Прежде чем завершить наше отступление от темы, нам, возможно, следует принести извинения за то, что мы позволили себе облечь повествование наше в форму романа, хотя в труде нашем, предназначенном для вашего прочтения, мы излагаем только факты. Наверняка, обнаружив добавленные нами детали, нас обвинят в том, что мы сочиняем роман, обвинят те, кто никогда не верил тому, что говорили наши отцы, а то, что говорят дети этих отцов – отцов, часто излишне легковерных, – считают и вовсе невероятным…

      А если же найдутся те, кто предъявит нам сии упреки, мы намерены ответить, дабы к ним более не возвращаться.

      История, представленная нами, никоим образом не является вымыслом, ибо она написана на основании подлинных свидетельств и фактов, которые до нас еще никто не приводил.

      Если же мы в повествовании нашем и позволили себе несколько романных ходов, то лишь потому, что посчитали возможным употребить их в такой особенной истории, как эта, ибо мудрое и нечастое использование романных приемов лишь подогреет интерес к персонажам