Сладкая иллюзия. Хизер Сноу

глупо, но вместе с тем благородно. – Если вы действительно хотите добраться до него в сгущающихся сумерках, быстрый конь и еще одно теплое тело будут совсем не лишними, – пробормотал Дерик.

      Эмма оценивающе смотрела на стоящего перед ней джентльмена. На ее лице отражалась напряженная работа мысли, словно она пыталась заглянуть в самую душу Дерика.

      «Нет, так не пойдет». Дерик опустил глаза, дабы разорвать возникшую между ними связь.

      Он не должен забывать о своей роли. Сочтя его поверхностным, люди легче и быстрее теряли бдительность, ибо считали, что настолько влюбленный в себя человек, как он, не обращает внимания ни на кого другого. А это, в свою очередь, упрощало его задачу.

      Дерик улыбнулся, изобразив на лице отрепетированное насмешливое выражение.

      – Кроме того, – произнес он, взмахнув рукой, – вы фактически присвоили всех моих слуг, а моего коня так и не почистили должным образом. Так что хуже не будет от того, что он побегает еще немного.

      Если в глазах Эммы и промелькнула благосклонность, то теперь она исчезла без следа, и ее лицо снова стало непроницаемым.

      – Прекрасно, – произнесла она, поджав губы. – Только поторопитесь.

      Эмма была натянута как струна, не позволяя себе расслабиться и прижаться к теплому телу Дерика. Жар, исходящий от его бедер, прижавших ее с двух сторон, и так пробуждал в ней невыносимый трепет.

      Наверное, ей стоило воспротивиться, когда он усадил ее на коня. Но верхом они достигнут нужного участка – а может, отыщут Молли – гораздо быстрее. К тому же на Эмме было платье, вынуждавшее Дерика крепче сжимать ее бедрами. По крайней мере, попона из непромокаемой ткани, которую Дерик накинул на плечи Эммы, чтобы укрыть от непогоды, служила своеобразной преградой между ними. Подобная мера принесла облегчение, а также защиту от ветра и дождя. Этого Эмма не могла не признать.

      А вот трепет в груди причинял ощутимое неудобство. Проклятье! Она так долго и отчаянно пыталась забыть Дерика Эйвлина. Хотя в глубине души ждала, что рано или поздно он вернется, чтобы вступить во владение замком. Она совсем не ожидала острой боли, причиненной его приездом. Его появление вонзилось в ее душу подобно вилам крестьянина, вскапывающего слежавшуюся за зиму землю, и разбередило давно похороненные, но отнюдь не забытые чувства. Тщетно надеялась Эмма на то, что все они остались в прошлом. Они вспыхнули в ее груди с новой силой, хотя у нее не было ни времени, ни сил бороться с ними сейчас.

      Обычно, желая отделаться от подобных тревожащих душу мыслей, Эмма запиралась в кабинете, брала в руки мел и решала уравнения или изучала собранные за много лет статистические данные, касающиеся преступлений, и заносила их в таблицы до тех пор, пока наваждение не проходило. Но сейчас, когда пропала Молли, она не имела возможности прибегнуть к этому проверенному способу.

      Может, ей просто стоит закрыть глаза и начать производить в уме вычисления? Попытка не пытка. К тому же Эмма знала, что, закрыв глаза, не пропустит ничего важного.

      Плотное одеяло не только защищало