Клуб «Дикая Охота». Андрей Хорошавин

строчек, разбитая абзацами на три части. Антон узнал почерк сестры.

      – Это её последнее.

      Антон начал читать:

      «Ярко-красные листья на зеркало чёрное падают.

      Холодной серебряной пылью сверкают его берега.

      Вечность бесстрастно кистью последние краски накладывает.

      Саваном белым надолго всё здесь укроют снега.

      Смертью лицо отбелено, тело одето в красное.

      Отблески лета, застывшие на мертвенно синих губах.

      Листья, падая медленно в эту бездну ужасную.

      Крупными красными каплями тонут в открытых глазах.

      Бабочки милые лёгкие над ярким цветком порхающие.

      Крыльями, ярко раскрашенными в искрах пыльцы золотой.

      Ничто ваши жизни короткие перед зимой наступающей.

      Скроетесь красными листьями под чёрной холодной водой».

      Дня через три пришло официальное письмо из Следственного Комитета, в котором говорилось, что за недостаточностью улик и по причине отзыва заявления потерпевшей стороной, принято решение в возбуждении уголовного дела отказать.

      Снова началась работа. Боль притупилась, но не проходила. Она билась где-то в глубине груди, пытаясь пробить бетонную оболочку, в которую Антон погрузил своё сердце, и только досаждало слабыми уколами. Он последним покидал полигон, пока уже на бетон не выезжали уборочные машины. Викентич только смотрел и качал головой. Что тут скажешь?

      Ребята как могли, подбадривали. Антон кивал и молчал.

      В нем угасла та восторженность, с которой дети глядят на мир. Будто сестра забрала с собой остатки его детства вместо утерянного своего, которое он, Антон, не смог защитить. Всё теперь виделось однообразным, серым и бессмысленным. Ничего не радовало. Аркадий, узнав о смерти Ирины, позвонил, предложил помощь, но Антон отказался. Не положена ему помощь. Он её не заслужил.

      Мать прекратила работу в школе. Почти не разговаривала. Она, то сидела на кухне с сигаретой. То часами рассматривала альбомы с фотографиями. Антон начал замечать в раковине рюмку, пахнущую спиртным. В шкафу появилась бутылка коньяка.

      – Сердце шалит. – Говорила Евгения Владимировна, и отворачивалась к окну, прикуривая очередную сигарету.

      Антон, одно время взялся каждый вечер ходить к пустырю. Часами, до темноты он тихо бродил по его тропинкам и искал. Искал ту тварь, которая сломала всем им жизнь. Он несколько раз до полусмерти избивал ни в чём не повинных алкашей. Но вскоре почувствовал, что теряет контроль над собой и прекратил появляться в районе пустыря.

      Однажды, в один из таких рейдов, он сам не заметил, как оказался на улице Стекольной, у дома Широковых. У калитки на качелях раскачивалась Леся. Увидев его, она оглянулась на дом, потом тихо подошла и сказала:

      – Простите меня, дядя Антон.

      – За, что? – Антон непонимающе уставился на девочку.

      – Ну,