Альтерра. книга вторая. Олег Казаков

Эта банда убила наших людей. Главарь приговаривается к расстрелу. Исполнение – немедленно.

      Два карабинера вышли к крайнему столбу, урка, привязанный к нему, злобно зыркал на всех, но молчал. Это он стрелял из карабина, и на него показали как на убийцу. По команде Командора карабинеры дали залп, и тело обвисло на веревках. Толпа сдержанно ахнула. Командор обернулся к пленным:

      – Остальных соучастников завтра повесят на пепелище вашего южного лагеря как предупреждение тем, кто еще бродит по лесу или захочет вернуться и напасть на нас. Все, собрание окончено, вам сегодня еще свой лагерь огораживать. Разойдись!

      – За что! – заголосил один из привязанных. – Я невиновен!

      К Командору подошел священник.

      – Не по-христиански это! – с укоризной обратился он к командиру.

      – Вот что, святой отец, оставьте земные заботы мне, а сами займитесь своими духовными делами, – отрезал Командор, – на вас несколько десятков раненых и почти сотня военнопленных, нуждающихся в утешении. И подумайте о том, как вы станете строить церковь, а то у нас уже один мулла мечеть возводит…

      – Только этого и не хватало, – проговорил батюшка, крестясь и отходя в сторону.

      Командор посмотрел, как ведутся работы в лагере на предполье, и пошел на катер. Адмирал остался руководить работами. Поселок постепенно возвращался к мирной жизни. На кромке леса уже рубили деревья под новые бараки. Все же уходить далеко в лес Командор не разрешил. На пароходе тоже было спокойно, бродил по борту часовой, да пулеметный расчет вернулся на свою точку под мачтой, держа под прицелом берег. Катамаран и катер пришвартовались к бортам судна. Командор поднялся в каюту капитана. Здесь уже все убрали и помыли, но каюту никто не занимал. Небольшая скромная каюта, умывальник и сортир у входа, душевая кабинка, узкая стандартная койка, небольшой откидной стол. Шкафчик для личных вещей, книжная полка. Одно преимущество, сразу рядом за стенкой мостик. На книжной полке лежало несколько книг и толстый журнал для записей. «Это не судовой ли журнал? Выцвело все… Как он хоть назывался-то? „Волгодон“ что ли, номерной… Так это река-море, их вроде на Балтику не пускали. Ничего не разобрать». Командор положил журнал обратно и решил вернуться на катер. На палубе его догнала Анна:

      – Ты не слишком погорячился? Расстрелял прилюдно человека?

      – Нет, я расстрелял бандита и убийцу, остальные поняли, что так поступать нехорошо, потому что в тюрьму их не посадят, а просто пришьют на месте… Мне сейчас некогда сантименты разводить и сопли вытирать. Считаешь, я не прав?

      – Не знаю, мне кажется оставшиеся ночью сбегут, – подумав, заметила Анна, – и тогда ты не сможешь их повесить.

      – Может, оно и к лучшему. Расскажут остальным, что здесь можно заработать жилье и жрачку… Надо только жить честно. Заодно отпугнут любителей хапнуть чужое. Так что можешь охрану на ночь не усиливать. Пусть хоть все уходят, нам только детского