SFBT. Алексей Михальский

отражением, но и выражением его личности, системой определенных правил, которые вводим в оборот либо мы сами, либо принимаем их от окружения (социума). Разговаривая, про себя или с кем-либо, мы творим наш личный авторский текст, который и становится нашей личной реальностью, которая в определенной степени отличается от других реальностей.

      В языковую игру вовлечен и автор текста, и его читатели. А используя слова, мы можем даже создавать новые значения и новые объекты реальности. Вспомним известную языковую игру «Не думай о розовом слоне», или высказывание Станислава Лема: «Как я уже многократно разъяснял, сепульки очень похожи на муркви, а своей цветовой гаммой напоминают мягкие пчмы» – эти мифические «сепульки» с неопределенным значением стали языковым хитом среди советской интеллигенции в конце 60-х.

      Витгенштейн упоминал: «Когда я говорю, что у меня не болит желудок, то это уже предполагает возможность наличия боли в желудке. Мое нынешнее состояние и состояние при наличии боли в желудке лежат, так сказать, в одном и том же логическом пространстве. Так, если бы я сказал: „У меня нет денег“, это высказывание уже предполагает возможность, что деньги у меня появятся, оно указывает на точку отсчета денежного пространства. Негативное предположение предполагает позитивное, и наоборот».

      Давайте запомним накрепко этот момент чтобы совершенно точно уяснить: если клиент описывает проблему какими-то определёнными словами, то можно сделать два предположения, которые, скорее всего, окажутся правильными:

      а) слова, которые использует клиент, могут обозначать совершенно другое, чем то, о чем вы сначала подумали;

      б) клиент уже знает, что проблемы существуют (раз уж он пришел), однако он также совершенно точно знает то, что проблемы может и не быть. Такая возможность отсутствия проблемы – не правда ли, крайне интересный повод для размышлений? Забыв об этом принципе, мы легко можем попасть в языковую игру клиента и увериться в том, что проблемное поле и является окружающим миром.

      Клиент: Мои отношения с молодыми людьми никогда не бывают долгими. Они всегда уходят. Иногда я – инициатор разрыва. Ну, получается, и отношений-то никаких нет и не было. Боюсь уже вступать в новые отношения.

      Терапевт: Понятно, действительно это ужасно, когда нет отношений, и наладить их невозможно. А почему так получается, никогда не задумывались? Как именно вы рушите отношения?

      Мы привели этот антипример, чтобы продемонстрировать, как легко терапевт попадает в языковую игру, навязанную клиентом и, более того, начинает развивать предложенную картинку. Клиент предложил определенные правила, терапевт же своим ответом поддерживает клиента («ужасно, невозможно»), он уже использует его выражения и принимает без уточнений понятие «отношения», которое принадлежит клиенту (у терапевта пока что нет знаний