Завтрак для фанатки. Саша Керн

весь рост, зеркале, а я стояла рядом и боролась с желанием сказать ей о том, кто вчера поздно вечером приходил со мной поговорить. И еще я не понимала, почему она позвала меня, малознакомого человека, а не своих подружек.

      – Лиззи, – я подбирала слова, чтобы не задеть ее чувства, но выходило, что лучше спросить напрямую:

      – Почему ты не позвала одну из своих подруг?

      – Я же сказала тебе, что они… – Она обернулась, и наши глаза встретились.

      – А на самом деле? – виновато спросила я.

      Проигнорировав мой вопрос, девушка обошла меня и направилась к туалетному столику, где стояли бутылка вина и второй бокал. Плеснув себе, она тут же выпила содержимое до дна, улыбнулась мне и нехотя начала объяснять:

      – Все очень сложно, – как же эта семья любила все усложнять. – Знаешь, мне легче спросить совета у тебя, мне действительно нужен совет.

      Я тоже сделала глоток вина, потому что пока ничего убедительного и честного она мне не сказала.

      – Я понимаю твое удивление и то, что ты чувствуешь себя немного не в своей тарелке, но и я тоже не чувствую себя спокойно. Понимаешь… – Она подошла к окну и замолчала, сложив руки на груди, а потом снова повернулась ко мне так же неожиданно и заговорила: – Понимаешь, я никому не могу доверять из-за брата. Одно лишнее слово, и тут же что-то появляется в Сети, его это очень расстраивает. Да и меня, собственно, тоже. Мы все дорожим семейными узами, это наше убежище, наш дом – семья. А когда кто-то начинает упоминать наше имя только для того, чтобы собрать больше подписок в Фейсбуке или заполучить минуту славы на телевидении…

      – Я понимаю, – попыталась успокоить ее я. – Но ведь я тоже могу.

      – Можешь, но пока ничего такого не было. К тому же первое, что ты спросила, как у меня дела, а не какого цвета у Джонатана глаза и какой зубной пастой он предпочитает чистить зубы. А это, знаешь ли, утомительно выслушивать, какой он красавец и сексуальный жеребец, ведь он вообще-то мой брат. И если красавца я могу в нем увидеть и даже гордиться этим, то о втором предпочитаю не думать.

      Я тут же прикусила язык.

      – Понимаешь, это происходит каждый раз. Все эти вопросы, они расстраивают, сводят на нет общение, которое кажется тебе бессмысленным, поэтому в последнее время круг моих друзей сузился до группы, в которой я пою, но там одни мужчины, а мне бы хотелось знать мнение женщины. А всех подружек-женщин я отправила в бан, осталась только ты.

      – А мама? – вдруг вырвалось у меня.

      – О, у нас слишком разные вкусы. – Она неопределенно взмахнула рукой. – А Виктория слишком занята, чтобы отвлекать ее на такие глупости.

      Я немного задумалась, сопоставляя все факты, ведь я тоже могла спрашивать, даже собиралась. Лиззи прекрасно знала, кто я, но хотелось верить, что весь ее рассказ правда.

      – Я очень рада, что ты согласилась, – вырвала она меня из размышлений. – Хорошо, что ты у меня есть.

      «Да, хорошо, что я у нее есть. А когда меня не будет, меня просто не будет», – подумала я, но так оно и было.

      Сестра Коула удивляла своей энергичностью. Вскочив с кровати, она подошла и порывисто обняла меня, я обняла