Я убил Бессмертного. Том 4. Оро Призывающий

говорил спокойно, но Юнджи знала – в глубине души он очень недоволен происходящим и тем, что его используют не по назначению. – Всё это – не моя работа, и я согласился сопроводить учеников единственно затем, чтобы сохранить твоё инкогнито. В Тансоне знают аристократов из Хончи и знают, что их взялся учить мастер Мун.

      – Но возиться с кем-либо, кроме нашей… – учитель хмыкнул и махнул рукой в её сторону, – Джин Джи – не твоя работа. Я понял, Юн, я понял. Ты отрываешься от коллектива, и тимбилдинг для тебя – пустой, ничего не значащий набор букв.

      – Эээ… учитель? – покосился на него Хёнсо. – Для меня это слово тоже ничего не означает.

      – Может, оно вообще ничего не означает? – учитель пожал плечами. – Не берите в голову. Что ж, раз ты не справился с заданием – придётся мне наплевать на конспирацию и делать всё самому. Джунсо! За мной.

      С этими словами он направился внутрь здания, откуда они вышли полчаса назад, с таким решительным видом, как будто шёл свергать империю, основывать новую школу боевых искусств или предлагать высокой госпоже Ино Сонним свои руку и сердце.

      ***

      Здесь, в «приёмке» для джуниоров, царила совсем иная атмосфера. Нет, юнцы, что сидели тут, тоже кидали друг на друга взгляды, говорящие «я круче тебя, и я это тебе докажу в бою» – но всё же вслух не высказывали ничего подобного, да и в целом вели себя поскромнее.

      Возможно, дело было в том, что в этом мире все знали: будешь вести себя вызывающе – получишь в ответ так, что мало не покажется. Поэтому подобное поведение могли себе позволить только или по-настоящему сильные – вроде того же Сун Ли – или те, кто окружил себя слабаками, как граф Кан. Дети знали, что они в местной иерархии бойцов низшее звено, и потому вели себя потише.

      И тем громче было наше с Джунсо появляение. Мальчишка тащился за мной; в его взгляде одновременно читались страх и надежда. Кажется, он хотел участвовать в турнире, чтобы хотя бы самому себе что-то доказать – и вместе с тем боялся этого.

      Что ж, не победив свой страх – не взрастишь в себе подлинной храбрости.

      – Там занято? – влетев в коридор, осведомился я, кивнув на дверь. – Кто последний?

      Кажется, мои интонации сейчас мало отличались от интонаций средней бабки в поликлинике.

      – Господин, мы все ждём своей… – вежливо поклонился мне какой-то юноша лет семнадцати, но я уже не слышал его, влетев внутрь комнаты.

      – Так! – я огляделся по сторонам. – Кто здесь может мне объяснить, почему одного из моих учеников не записали на турнир?

      Во взгляде Джунсо начало читаться «учитель, а может, не надо?» – но меня было уже не остановить. Я пришёл сюда с желанием устроить сцену – и я был готов её устроить. Просто потому, что это было… весело?

      – Господин, – высокий, массивный чиновник – не чета предыдущему – встал из-за своего места и нахмурился. – При всём уважении, соблюдайте очередь и…

      Впрочем, усы у этого типа были в точности такие же, как и у первого. Рядом с ним сидела девушка лет пятнадцати, и на её руках – от запястий и выше – я увидел длинные продольные шрамы. Она недовольно оглянулась на