Кафедра зооцелительства. Юлия Журавлева

и, оформят, и у меня останется два дня, чтобы собрать вещи и освободить комнату…

      Нет. Я не могу этого допустить. Терять мне все равно нечего, а если что-то пойдет не так… об этом лучше вообще не думать.

      А о чем тогда думать? О хорошем? У меня все было хорошо, пока я не пошла учиться в Академию. Родители, не последние люди в Целительской палате, настояли на поступлении именно на целительский факультет, пусть способностей у меня явно недоставало. Тестирование выявило высокий потенциал боевой магии – восемь из пятнадцати, и темной магии – целых двенадцать пунктов. Но учиться на проклятийника или некроманта я точно не собиралась. Магии жизни всего три пункта, для получения диплома и звания «местресс» должно хватить. А дальше меня ждало замужество, жених-красавец и положение в обществе. Работать я не планировала, но для порядка и галочки пройти Академию все равно должна.

      Поэтому не без содействия родителей, их связей и денег я поступила на факультет целительства, который в ту пору возглавлял местор Вайс. Он-то и посоветовал мне пойти после общих курсов на кафедру зооцелительства. Уровень эмпатии у меня был необычайно высок. Абсолютно бесполезный дар. Правда, кому и где нужна эмпатия? Разве что храмовникам, ну и зооцелителям при работе с пациентами.

      Идея мне в целом понравилась. Моих трех пунктов хватало, чтобы проводить простейшие манипуляции, а эмпатия помогала налаживать контакт с животными. И все шло неплохо, я отучилась три курса на общем, после ушла на кафедру зооцелительства, где немолодой, но понимающий завкафедрой принял меня как родную и не трогал счастливые полгода. Я, по мере возможности, училась и старалась постигать азы науки работы с животными. А потом в Академии началась проверка.

      Я краем уха слышала, что где-то наверху случился серьезный скандал, едва ли не заговор с участием целителей. И руководство Академии оказалось то ли в этом замешано, то ли просто нечисто на руку, но факт остается фактом: всех, начиная от ректора, заканчивая всеми завкафедрой и некоторыми преподавателями, быстренько, без лишнего шума сместили и назначили новых.

      Тогда и начались мои проблемы. Местор Альдер, ставший новым заведующим кафедры зооцелительства (и почему именно он?), сразу взялся за меня всерьез. Провал промежуточных тестов по основной специализации, провал практических работ, провал итоговых экзаменов. Я завалила почти все, что только можно. И предсказуемо два дня назад получила письмо об отчислении. А мне ведь осталось проучиться всего год! Последний год продержаться – и мучения закончатся, как мои, так и преподавателей.

      Нет, к этому все шло, но все равно я надеялась, пыталась договориться, рыдала в кабинете у главы кафедры, с каменным лицом наблюдавшим за моей истерикой. И никакие объяснения, уговоры, посулы, угрозы, слезы и мольбы его не тронули. Завтра приказ вступит в силу, и я отправлюсь вон из Академии.

      Тогда-то я и решилась.

      Родители давно вели дела с мехами – талантливыми мастерами, создающими невероятные механизмы, улучшая и усиливая их свойства магией. Это больше, чем артефакты, помогающие в работе. Эти устройства когда-нибудь потеснят магов, дав обычным людям возможности, которые и не снились раньше.

      Сфера, сохраняющая изображение, а потом выдающая его полноцветную проекцию. Я ее недавно присмотрела и купила просто так. Думала, встретимся с Гильермо и сделаем пару изображений. Кто же знал, что она пригодится мне совсем в иной ситуации и не с Гильермо?

      Погрузить в сон человека оказалось и вовсе не сложно. Для этого не нужно ничего подсыпать или подливать в еду. Всего-то запустить через тонкую трубочку в комнату газ, предварительно самой приняв антидот, и объект гарантированно уснет на четыре-пять часов прямо там, где находился. А главное: анализ крови не покажет никаких посторонних веществ в организме. И в комнате их не засечешь – улетучиваются они быстро. Удобнее некуда придумали мехи – ничего не скажешь. Лучше только универсальная отмычка для любого замка.

      Я очень надеялась, что местор уже будет в кровати, но он оказался за столом. Тот еще трудоголик. Пришлось тащить его, кряхтя и ругаясь сквозь зубы.

      Теперь я стояла и не могла решиться на последний шаг, а решаться нужно – и быстрее. Мехи предупредили, что газ тестовый, на практике его проверяли мало, поэтому мешкать не стоит. Еще просили потом рассказать, увенчалось ли дело успехом…

      Дрожащими руками я стащила с мужчины сапоги. Надо было это сразу сделать, но он оказался очень тяжелым, а заклинанием телекинеза я владею плохо. Я вообще плохо владею магией, зачем мне ею владеть, если работать я все равно не планирую? Родители мне всегда говорили… Нет, о родителях думать не стоит. Что бы они сказали, узнав, что творит их дочь? А что скажут, увидев меня с вещами на пороге дома, отчисленную из Академии? И что скажет Гильермо? О Гильермо в такой ситуации думать тем более не следует.

      Сапоги сняты, теперь галстук, мудреный узел которого никак не получается нормально развязать непослушными пальцами, но портить вещи не хотелось. Меня воспитывали уважать чужую собственность. И рубашку расстегнула аккуратно, стянула и повесила на изголовье кровати рядом с галстуком, чтобы не измялась.

      Местор