Жертвы жадности. На пути прогресса. Лео Сухов

оружия? Умом, лаской и любовью?

      – Ты что, совсем, что ли? – не понял Толстый.

      – Какое удерживать? – согласился Вислый, и близнецы переглянулись.

      – Оружие – чтобы имущество защищать, на которое девки липнут! – пояснил Толстый.

      Мадна открыла рот, выпучила глаза, а потом грязно выругалась.

      – То есть, по-вашему, мы только на бабло, что ли, липнем?

      – По-нашему, по рассудительному, – заявил Толстый.

      – Без имущества вы не липнете вообще! – закончил Вислый.

      – А если есть имущество, тогда возможны варианты! – добавил Толстый.

      – С романтикой, цветами и ресторанами, – кивнул Вислый.

      – И с этими людьми я стояла плечом к плечу в бою?! – возмутилась Мадна.

      – Да ладно тебе! – хохотнул Тариг. – Зерно истины в словах рыжих имеется!

      – Только оно не проросло ни фига! – ответила девушка. – Гниёт в земле!

      – Я знаю много историй, как мужчины, лишившись денег и положения, теряли жён, – заметил Борборыч.

      – И есть целая куча историй, как мужчины добившись положения и богатства, их теряли! – заметила Мадна.

      – Но нет ни одной истории, – заметил Толстый.

      – Где мужчина, лишившись положения и имущества, – кивнул Вислый.

      – Приобрёл бы кучу поклонниц, – поддержал Толстый.

      – А вот наоборот – не счесть! – закончил Вислый.

      – А как же декабристы?! – возмутилась девушка.

      – Если ты про жён, то не все они отправились с мужьями в ссылку, – заметил Борборыч.

      – Ой, ну всё – утомили! – девушка встала и направилась к выходу. – Пойду посмотрю, где там наши кровельщики пропали… Мужланы и шовинисты!.. Неандертальцы, дети каменного века!

      На выходе Мадна не удержалась от колкости и даже показала нам всем язык – причём мне в первую очередь!

      – А я-то тут причём? – возмутился я ей вслед. – Я вообще только проснулся!

      – Просто ты для неё теперь квинтэссенция! – хохотнул Толстый.

      – Концентрированная взвесь! – добавил Вислый.

      – Мужикатости и шовинистости! – пояснил Толстый.

      – Потому что мы вообще-то тебя обсуждали! – не стал скрывать его брат.

      Кого-кого они, простите, обсуждали?! Братья посмотрели, как я медленно перевариваю услышанное, и поспешили ретироваться наружу, спасаясь от вопросов. А мне оставалось только в возмущении оглядывать непробиваемо спокойные лица ударников, которые – уверен, спроси я их – твёрдо ушли бы в отказ, сказав, что в разговоре почти и не участвовали.

      – Ну звездец!.. – сообщил я окружающим. – А завтрак где?

      – Мы ещё не делали! – ответил Тариг. – Мы были заняты, слушая, как тебе перемывают кости!

      – И не смогли на моих костях сделать даже жиденький бульончик?! – возмутился я. – Я для чего вот это всё наращивал?!

      Я прихватил пальцами «вот это всё» и слегка оттянул.

      – Вот как ушлю пол-отряда металлы искать! – пригрозил я. – Будете голодными ходить!

      – Ладно-ладно!

      – Ну