Я убил Бессмертного. Том 2. Оро Призывающий

что отсюда уже было видно, чем там торгуют.

      – Цветы? – Алекс посмотрел на меня. – Что ты задумал, Артур?

      – Всего лишь сделать то же самое, что делали сотни питерцев до нас, – ответил я, переходя дорогу.

      Стоял ранний вечер, но на улице было не очень людно; продавец в палатке откровенно скучал, а потому оживился при виде нас.

      – Хотите приобрести что-то?

      Я окинул его взглядом, заметив на его одежде приколотую чёрную ленточку с двумя цветочками.

      – Может, гвоздики? – улыбнулся я.

      Люди – лицемерные существа. Блогеры клеймят корпоратов последними словами, простые работяги обвиняют их во всех грехах, а те из обывателей, кто этого не делает – просто не задумываются о чужих жизнях. Но стоит кому-то «громко» умереть – как все тут же начинают шумно скорбеть. Вот какое дело этому юнцу с ленточкой до смерти Анны Крейн? Какое дело до неё всем остальным?

      Алекс замер за моей спиной; кажется, до него дошло.

      – Есть вот такие, такие и вот такие… – услужливый продавец тут же кинулся демонстрировать мне виды гвоздик, но я махнул рукой.

      – Что-нибудь попроще, наверное.

      – …не гвоздики, – выдохнул Алекс.

      – Не гвоздики? – я обернулся на него. – А что ты предлагаешь?

      – Гвоздики… она не…

      Он не договорил, но я и так прекрасно знал, что Алекс хотел сказать. Она не любила гвоздики.

      Ещё бы, потому-то я их и назвал.

      – Надеюсь, ты не станешь брать самый большой венок? – я многозначительно поглядел на него. – Такой, что… выделится из общей массы.

      В конце концов, гвоздики или нет, а наша задача сейчас – пройти мимо охраны, не привлекая внимания. Если Алекс расчувствуется и купит для своей покойной сестры роскошный букет – эффект получится ровно обратный.

      – Нет, – он вздохнул. – Не такое. Что-то поменьше… и пусть там будут пионы.

      – Может быть, вот это? – продавец ловко выхватил из кучи своего товара два средних размеров веночка, куда действительно были вплетены нежно-розовые пионы.

      – Д-да, – кивнул Алекс, и от меня не укрылось то, как сильно он побледнел. – Мы берём это.

      Весь остаток дороги до входа в Университет он молчал, глядя себе под ноги; я не мешал ему думать о своём. Как я и рассчитывал, мы легко миновали охрану внешней территории – никто и не подумал останавливать очередных людей с цветами, идущих к мемориалу, как и сотни до них.

      Там, на сцене – возле груды цветов и свечей, огромного портрета на экране – мы молчали, и каждый о своём. Можно было только догадываться, о чём думал Алекс, у меня же в голове крутилась, в основном, одна мысль.

      Хорошо, что Анна не стала моей женой. По крайней мере… так оно вышло честнее.

      Лишь когда мы покинули огромный зал, больше напоминающий крытый стадион, Алекс заговорил вновь.

      – Это… цинично, – вздохнул он. – Даже для тебя. Даже для того, что ты сделал.

      – Это просто была здравая идея, и ты сам это знаешь, –