Крейсера. Валентин Пикуль

Куропаткин часто выходил из вагона перед народом, восклицая:

      – Смерть или победа! Но главное сейчас – терпение, терпение и еще раз терпение… В этом главный залог победы.

      Россию наполняли подпольные листовки со стихами:

      Дело было у Артура,

      Дело скверное, друзья:

      Того, Ноги, Камимура

      Не давали вам житья.

      Куропаткин горделивый

      Прямо в Токио спешил…

      Что ты ржешь, мой конь ретивый,

      Что ты шею опустил?

      В разгар этих перемещений высшего начальства владивостокские крейсера совершили второй поход – к берегам Кореи, где с большим старанием обшарили заливы и бухты в поисках японских кораблей с войсками, но таковых не обнаружили.

      Обескураженные, возвращались во Владивосток.

      – Где же Того? – гадали на мостиках. – Где Камимура с его крейсерами? Бродим по морю, как по кладбищу…

      Морозы во Владивостоке были сильные – до 20 градусов по Цельсию. Когда проталкивались через льды к местам стоянки, с бортов крейсеров срывало медную обшивку ниже ватерлинии.

      А жители города рассказывали вернувшимся морякам:

      – Без вас тут боязно! На крепость да пушки мы и не рассчитываем. Единая надежда на вас – на крейсерских…

      Панафидин крепко уснул в своей каюте под мелодичные звоны столового серебра, которое перемывали в лохани вестовые, болтавшие меж собою:

      – А вот, братцы, этот самый Кикимора-то японский, говорят, мужик богатый… у него свой домина в Токио! Ан–гличане ему уже привесили свой орден… за геройство евонное.

      – Да где они геройство-то видели? Ежели Того зубы скалит у самого Артура, так Караморе этой прямой расчет сюда податься с крейсерами… от города одни головешки оста–нутся!

      Перемыли всю посуду и разошлись по кубрикам спать.

      ………………………………………………………………………………………

      Флагманский крейсер «Идзумо» бросил якоря в заливе Такесики, что на острове Цусима. Контр-адмирал Гиконойо Камимура с почетом встретил у трапа английского журналиста Сеппинга Райта, сказав ему, что рад видеть у себя первого корреспондента Европы, допущенного на корабли ми–кадо.

      Сеппинг Райт приподнял над головой кепку.

      – Первого, и боюсь, что единственного? – съязвил он.

      – Возможно, что только вам оказана эта честь, – согласился Камимура. – Но от наших добрых друзей у сынов Ямато нет секретов. Между нами немало общего… хотя бы географически! Как ваша Англия нависает неким довеском над Европою, отделенная от нее водою, так и наша Япония оторвалась от материка Азии, сказочной птицей паря над океаном.

      Внутри крейсера «Идзумо» монотонно верещали сверчки, живущие в крохотных бамбуковых клеточках. В кубриках было тепло и чисто. На рундуках сидели матросы, в их руках мелькали вязальные спицы, а унтер-офицер читал им вслух старинный роман о подвигах семи благородных самураев.

      – У нас все заняты, –