Песнь Великой Любви. Саломея. Воин света. Шалва Амонашвили

облизнуть ноги приближающейся женщины.

      С ювелиром Захарием тоже происходило чудо.

      Женщина в белом, с широко раскрытыми руками, сияющая и устремившаяся к ним!

      «Она же живой Крест, Она Матерь Земли! – воскликнул ювелир в душе. – И как могло произойти, – удивился он, – что мой Крест Христа, который я целый год творил в своей каморке-мастерской, так похож на Этот Божественнный Образ?!»

      Сознание Захария сразу извлекло из огня его творческого горения один единственный миг, когда он чуть было не поддался своему земному воображению и вместо Креста Христа собрался вырезать из вербного дерева распятого на Кресте Человека. Острием ножа он даже провёл на дереве первую линию. Но вот только теперь, заглянув в этот, приостановленный для разгадки, миг, Захарий увидел, как из его огня творческого самозабвения вдруг появляется женщина в белом, с распростёртыми руками, пересекает небосклон его внутреннего мира и исчезает за горизонтом. И видит Захарий ещё, как его рука, не останавливаясь, тут же отсекает острием ножа первую линию, возникшую из земного воображения, и вырезает другую, рождённую вдохновением с Небес.

      Познание загадки мига, незамеченного тогда и сохранённого в глубине души, дало ему ответ на вопрос: почему его Крест Христа, который он так нежно прижимает к груди, похож на эту женщину. «Потому, что Она и есть Живой Крест Христа, Она Матерь Земли! Она вдохновила меня сотворить Живой Крест, а не распятого на Кресте Человека!» – подумал Захарий.

      Женщина – Мария – Богородица – Матерь Земли приблизилась к ним.

      – Дети мои, как я рада вас видеть! – произнесла она необыкновенно ласково прекрасным звучным голосом и обняла Филиппа.

      – Мама… Мама… Мама! – зарыдал Филипп от радости и уткнулся ей в грудь.

      – Сынок мой… Мой любимый мальчик! – сердечно приласкала она его и поцеловала в лоб.

      Мария подняла с колен Саломею и Ра.

      – Дочь моя… Сын мой! – обняла их и тоже поцеловала в лоб.

      Потом она обняла Захария.

      – Ты мастер от Бога. Так говорят ангелы, брат мой! – сказала Она ему. – Скоро увидим твой Крест!

      Наконец Мария наклонилась и приласкала Бунгло, а он пробубнил что-то радостное.

      – Хватит облизывать мои ноги… Спасибо тебе, что привёл путников невредимыми!

      В это время к ним подошёл высокий мужчина с бородой.

      Мария обрадовалась ему тоже.

      – Вот Иоанн пришёл, Апостол Иисуса!

      Иоанн всем улыбнулся. Было видно, что он знал о них.

      – Проходите, милые мои, проходите во двор! – радушно пригласила Мария.

      И все они уселись в тени яблочного дерева.

      – Саломея, дочка моя, помоги мне! – обратилась Мария к девочке.

      Вскоре они вынесли из дома тёплые лепёшки, вкусно пахнувшую похлёбку из фасоли в глиняном горшке и фрукты.

      – Ешьте, дети мои! – говорила она заботливо, наливая похлёбку в глиняные чашки.

      Филипп всё время стремился быть рядом с Марией, «своей мамой», и зачарованно смотрел ей в глаза.

      Ели молча. Впервые за последние